В один прекрасный день...   ::   Смехов Вениамин Борисович

Охотился за дичью и ухаживал за дочерью, по непроверенным слухам, за дочерью Мантова Лизой.

– Товарищ экскурсовод, а разве тогда уже пили кофе?

– Прошу в следующий зал. Кофе пили. А это столовая – редчайшее явление в дворцовой архитектуре прошлого столетия…

Экскурсовод Повесов любил свою работу больше, чем свою жену. А он был большой семьянин. Двадцать лет он любил свою работу и провожал туристов по кельям и анфиладам. Двадцать лет подряд зачарованные мужчины и женщины, не сводя глаз с указки Повесова, узнавали подробности быта и искусства царской России. Двадцать лет подряд он засыпал по ночам, сохраняя до утра на лице улыбку спокойной радости. Эта улыбка, если бы кто включил свет и проверил, сообщала всему миру, что самое большое счастье – знать, что ты в своей тарелке. Знать, что все твои поступки согласованы с расписанием. С расписанием завтрашних экскурсий. Ровно через двадцать лет после первой экскурсии экскурсовод Повесов пришел с работы, разделся, умылся, рассеянно взглянул на случайно захваченную указку и, не сказав ни единого слова, моментально умер.

Исходя из последних, не опубликованных пока открытий психоневробионики, душа Повесова переселилась в ту самую указку, на которую он, как мы помним, взглянул.

Что же было дальше?

Почувствовав себя указкой, Повесов кое-что попробовал, прикинул и пришел к выводу. Отныне он может только слышать, думать, плакать и спать. Слышать – думать – плакать – спать.

Проснувшись, он услышал голос своего сослуживца Котова и слова: «Прошу в следующий зал». Повесов понял, что он в своей тарелке, но что при этом ему не надо ни о чем беспокоиться, в частности не надо лететь в пыли на автобусах, и все равно он остается верным своему расписанию. Сначала услышал, затем подумал, поплакал от счастья и уснул.

Потом он снова проснулся и понял, что им в данный момент Котов указывает на «кофейную залу»…

– Кстати, в этой комнатке частенько находил приют известный Афанасий Львов, большой ловелас и путешественник. Впрочем, обратите внимание на мебель: она сделана из шести различных сортов прибалтийских и скандинавских…

«Свинья!! – стучало в мозгу Повесова. – Свинья! Сколькораз на летучках договаривались не отклоняться от расписания, не вносить путаницы и отсебятины!»

– Товарищ экскурсовод, а разве тогда уже пили кофе?

– Да, товарищи, кофейным зернам было найдено употребление задолго до появления кофеварок да кофемолок. Граф Мантов, кстати, описывал вот в этой книжечке свой способ приготовления…

«Что он городит, куда он уводит тему! – изнывала душа Повесова. – Господи, за что мне такая мука, господи, за что ему деньги платят!»

А Котов продолжал отсебятничать, а рука его продолжала вращать указку, а Повесов был трагически бессилен. И подумал Повесов, что самое большое счастье – это свобода передвижения. Иметь право, если тебе не по душе данная указка, свободно отвести душу в другую указку.

И хотя Повесов был безбожником, он все-таки призвал бога покарать Котова. И бог не подвел Повесова, хотя поначалу почему-то еще разок покарал его самого. Отсутствие логики в действиях бога лишний раз доказывает, что насчет бога у нас еще ничего не доказано. Во-первых, Котов позабыл спрятать в музее указку и увез Повесова с собой. Повесов решил поспать, ибо Котов – мужчина холостой, живет одиноко, и ничего такого не услышишь. Потом прозвучал голос повесовской вдовы, и Повесов не заснул до утра, ломая над всем, что услышал, голову – то есть не голову – ну, допустим, голову. Оказывается, его бывшая жена всю жизнь любила Котова, а вся жизнь с Повесовым, оказывается, была для нее каторгой. Кроме того, неузнаваемо хороши были речи женщины, которую он всегда ценил.