Вечернее утро   ::   Шихов Анатолий

Лев Александрович настолько позавидовал благополучию коллеги, что хлопнул дверью и ушел на балкон расстраиваться. С высоты девятого этажа город был словно на макете: прямые проспекты микрорайона, кривые улочки у старого вокзала, заколоченная церковь почти а центре города, древнее кладбище вокруг нее. Громадное озеро подступало к самому микрорайону и с высоты девятого этажа оно не выглядело морем. По озеру плавали белые яхты, как лебеди. На том берегу была видна изумрудная солнечная лужайка и небольшое стадо коров.

- Брось завидовать, успокаивал Внутренний Голос. - Не сегодня завтра тоже получишь хорошую квартиру с видом на озеро.

- Твои бы слова да богу в уши.

- Но нельзя же всю жизнь быть четвертым в очереди, - возразил Внутренний Голос.

- А два года четвертым - можно?

- Лева, - сказал Хрюков, войдя на балкон, - у меня жена с сыном в отпуск укатили, холостякую.

- У тебя один сын?

- Хватит. Сын овчарку требует, надо покупать. Нет ли у тебя знакомой овчарчи?

- Я трудно знакомлюсь.

- Помнишь Яшу Стецкого? - вдруг спросил Хрюков.

- Который на саксофоне?

- Во Внешторге работает. Бывал уже в Австралии, в Германии к даже на Гавайских островах.

Цепь событий текущего дня звякнула еще одним звеном: Лев Александрович увидал какого-то мужика, вышедшего из магазина с полной авоськой бутылочного пива. Не будь этого мужика, Лев Александроаич Узлов остался бы в гостях и, может быть, дожил бы до естественной старости. Но он любил пиво, особенно Ленинградское фабрики имени Степана Разина, а Степан Разин явно знал толк в хорошем пиве. И Лев Александрович, не подозревая, что час его приближается, спросил:

- Коллега, у тебя есть пиво?

- Только рябина на коньяке,

- Тогда я спущусь в гастроном: оттуда мужики тащат пиво, наверное, хорошее.

- Давай. У меня к твоему возвращению рыба будет готова.

Про рыбу Хрюков сказал уже вдогонку.

Спускаясь на лифте, Лев Александрович слушал выступление Директора института медицинских наук Ильина:

"Расчеты показывают, - мрачно говорил доктор медицинских наук, - что в случае ядерной войны, которую западные стратеги представляют как "ограниченную", пострадает более трехсот миллионов человек, то есть, почти половина населения Европы. И даже люди, уцелевшие после самого ядерного конфликта, будут жить под постоянной угрозой смертельных заболеваний: лейкемии, различных злокачественных опухолей, появления генетических дефектов. От лучевого поражания пострадает огромная масса детей, которые больше всего подвежены их воздействию. Облучение беременных женщин приведет к смерторождениям, появлению на свет умственно ущербных..."

- Поторопись помириться с Лидой, пока не наступил конец света, посоветовал Внутренний Голос.

Народу было порядочно. Он спрятал транзистор в карман, прошелся вдоль очереди, надеясь встретить хорошего знакомого и встретил: столкнулся с собственной женой.

- Здравствуйте, неожиданно сказал Внутренний Голос, и Лев Александрович посмотрел на жену, оторопев. "Чтоб ты, зараза, сдох!"

- Здрасте! - передразнила Лида. - Лева! Я знала, где тебя искать!

В очереди захихикали, а когда Лида схватила его за рукав, он, конфузясь, не стал сопротивляться.

Лида молча провела его через улицу в универмаг, где она работала в отделе сувениров, протащила сквозь толпу покупателей прямехонько к игрушкам, там вынула из-под прилавка объемистую коробку, вытряхнула из нее большую, как лилипут, трехлетнюю девочку и поставила на ножки в розовых полиэтиленовых туфельках. Подошла хозяйка отдела, которую звали не то Тамарой, не то Валентиной.

- Красивая кукла, - сказала хозяйка отдела.

- Лева! Ты посмотри, как она ходит! - потребовала жена. Лида, взяв куклу за ручку, повела по прилавку, и та пошла, правда, неуклюже, словно инвалидка. Прекрасная была кукла, вся с иголочки, белокурая, краснощекая, с голубыми.глазищами.