Женщины   ::   Буковски Чарльз

Аннотация: Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.

---------------------------------------------

Чарлз Буковски

Женщины



Этот роман – художественное произведение, и ни один персонаж не призван намеренно изображать реальное лицо или сочетание реальных лиц, живых или же мертвых.

«Сколько хороших мужиков оказалось под мостом из-за бабы.»



– Генри Чинаски

1

Мне уже стукнуло 50, и с женщиной в постели я не был четыре года. Друзей-женщин у меня не водилось. Я смотрел на женщин всякий раз, когда проходил мимо на улицах или в других местах, но смотрел без желанья и с ощущением тщетности. Дрочил я регулярно, но сама мысль завести отношения с женщиной – даже на не-сексуальной основе – была выше моего воображения. У меня была дочь 6 лет, внебрачная. Она жила с матерью, а я платил алименты. Я был женат много лет назад, когда мне было 35. Тот брак длился два с половиной года.

Моя жена со мной разошлась. Влюблен я был всего один раз. Она умерла от острого алкоголизма. Умерла в 48, а мне было 38. Жена была на 12 лет моложе меня. Я полагаю, сейчас она тоже уже умерла, хотя не уверен. 6 лет после развода она писала мне длинные письма к каждому Рождеству. Я ни разу не ответил…

Я не уверен, когда впервые увидел Лидию Вэнс. Лет 6 назад, наверное, я только-только бросил службу на почте, где просидел двенадцать лет, и пытался стать писателем. Я пребывал в ужасе и пил больше, чем обычно. Пробовал писать первый роман. Каждую ночь, за работой, я выпивал пинту виски и две полудюжины пива. Курил дешевые сигары, печатал, пил и слушал по радио классическую музыку до зари. Я поставил себе целью десять страниц в ночь, но всегда узнавал только на следующий день, сколько написал на самом деле. Обычно я поднимался утром, блевал, потом выходил в переднюю комнату и смотрел на тахту – сколько страниц. Свою десятку я всегда превышал. Иногда там лежало 17, 18, 23, 25 страниц. Конечно, работу каждой ночи нужно было либо чистить, либо выбрасывать. На первый роман у меня ушла двадцать одна ночь.

Хозяева двора, где я тогда обитал, сами жившие на задворках, считали меня сумасшедшим. Каждое утро, когда я просыпался, на крыльце у меня стоял большой коричневый бумажный пакет. Содержимое менялось, но обычно внутри лежали помидоры, редис, апельсины, зеленый лучок, банки супа, красный лук. Время от времени по ночам я пил с хозяевами пиво, часов до 4-5 утра. Старик отрубался, а старуха и я держались обычно за руки, и иногда я ее целовал. В дверях всегда припечатывал ей по-настоящему. Она была ужасно морщиниста, но что ж тут поделаешь. Она была католичкой и выглядела очень славно, когда надевала розовую шляпку и воскресным утром отправлялась в церковь.

Я думаю, что познакомился с Лидией Вэнс на своем первом поэтическом чтении. Оно проходило в книжном магазине на Кенмор-Авеню – в «Подъемном Мосту». Опять-таки, я был в ужасе. Надменен, но в ужасе.

Когда я вошел, оставались только стоячие места. Перед Питером, заправлявшим той лавочкой и жившим с черной девчонкой, лежала куча налички.

– Вот говно же, – сказал он мне, – если б я всегда мог их сюда так напихивать, мне б еще раз на Индию хватило.

Я вошел, и они зааплодировали. Если говорить о поэтических чтениях, то мне предстояло порвать себе целку.

Я читал 30 минут, потом попросил перерыв.