Живи с молнией   ::   Уилсон Митчел

– Я хочу напоить Эдну кофе, – сказала она. – Потом, когда она немножко отойдет, я заберу ее к себе. Она побудет со мной, пока не приедет ее мать. Я уже вызвала ее.

Эрик охотно встал – от неподвижного сидения у него онемело все тело. Он поглядел на Сабину, все еще стоявшую у окна, потом подошел к столику и налил себе кофе. Сабина наконец обернулась и, словно не заметив Эрика, прошла мимо него к Эдне. Вышло ли это нечаянно или она умышленно не хочет его замечать? Он задержался у столика, выжидая, пока она поднимет на него глаза, но Сабина села рядом с Эдной, и теперь, чтобы взглянуть на него, ей нужно было обернуться через плечо. Женщины о чем-то тихо заговорили, а Эрик медленно направился к Тони, который стоял у другого окна и молча смотрел в темноту.

Лицо Тони как-то обвисло и в профиль показалось Эрику совсем старым. Эрик предложил ему кофе, но Тони покачал головой. Эрик взглянул на его покрасневшие влажные глаза. Сначала он подумал, что причина этих слез смерть Фабермахера, но, перехватив полный горечи и возмущения взгляд, который Тони бросил на Лили, сразу догадался, в чем дело.

– Вы не знаете, как решено с похоронами? – вполголоса спросил Эрик. Тони медленно обернулся.

– Она хочет кремировать его, как только полиция вернет тело, – сказал он. – Так по крайней мере она сказала, когда я сюда пришел. Вряд ли она передумает. Во всяком случае ее мать приедет раньше, чем Лили уедет в Англию. – Тони помолчал. – Вы знаете, она твердо решила выйти замуж за Помфрета.

– Я не знал, – сказал Эрик.

– Она только сегодня мне сказала, – горько промолвил Тони. – Сколько дней я этого ждал, но ведь я ее знаю – если б я не спросил, она бы так ничего и не сказала. Она воображала, что щадит меня, но все равно потихоньку уехала бы. Поэтому я спросил ее сегодня напрямик, и она ответила, как я и ожидал. Посмотрите на нее. Черт ее возьми, почему ее ничего не трогает? Она всегда так – становится чуточку грустнее – и больше ничего. – Тони пристально посмотрел на Эрика. – Ну что же, принимаете вы это предложение?

– Нет, – решительно ответил Эрик.

– А кого они хотят взять вместо вас?

– А что? Вы хотите получить это место?

– Прежде всего, они вряд ли обо мне вспомнят, а после сегодняшней речи… словом, работать у них – все равно что проектировать массовый крематорий; но, черт возьми, надо же мне чем-нибудь заняться.

– Вы хотите сказать, что согласились бы, если б вам предложили?

Тони пожал плечами.

– Не знаю, – неуверенно ответил он. – Пожалуй, я сейчас согласился бы на любое предложение. А вы сами уже решили, что будете делать дальше?

– Да, уже решил, – спокойно ответил Эрик. – И очень твердо. Вчера, когда я сюда приехал, я, сам того не сознавая, пятился назад. С этим покончено. Я твердо знаю, куда иду. Мне теперь совершенно ясно, что с этих пор все лаборатории в Америке будут находиться под пятой тех самых людей, которые нарочно путают понятие об атомной энергии с атомной бомбой. Этим занимаются Арни и его друзья. Деньги потекут к ним рекой, а лабораториям будет вежливо предложено работать только для военных целей, и свободной исследовательской деятельности наступает конец. Новая работа Хьюго – первая жертва. Так вот, именно в лабораториях и начнется борьба, и там должны быть люди, способные оказать сопротивление. Нужно работать для науки, а не ради войны, и в этом духе мы должны воспитывать молодежь. Я не намерен стать Эрлом Фоксом. Мои студенты никогда не услышат от меня фразы: «Не все ли равно?» Теперь нам далеко не все равно. Так что, когда я вам понадоблюсь, вы найдете меня в Пало-Альто. Я буду работать в университете. Это – боевое задание, а не бегство!

– А что вы думаете о федерации ученых, которая сейчас формируется?

– Пока что все это превосходно задумано.