Pasternak   ::   Елизаров Михаил

— По правде говоря, это ты — ненастоящий он, и только оружие вас на время объединяет. Но если у тебя с ним подружиться получится, то тогда ты знатно стрелять станешь. И не только стрелять. Он со всем обращаться лучше тебя умеет. И с топором, и с ножом.

Дедушка Мокар Васильку уже один ножик подарил. Рукоять из березы — ухватистое полукруглое брюшко, как у рыбы. Прямой обушок, лезвие в длину — ладонь и два пальца. Затачивают его либо клином, либо по-сабельному — клин с подводом.

Делается такой нож триплетным способом, с боков сталь помягче, посередине твердая. Наточить легко и острота долго держится. Охотничий нож — он без перекрестья, без упора. Поэтому дедушка говорит, если неумело бить, рука на клинок съедет и сам себя поранишь. Нож охотника — не для городской неумелой драки.

Василек попросил дедушку поучить ножик в цель бросать.

Тот головой покачал:

— Нож метаешь — без оружия себя оставляешь. Ладно если один противник, а что против трех делать будешь?

Но объяснил потом:

— В этом деле правильный хват важен. Для дальнего броска нож берут за рукоять острием к себе. Если противник в метре, хватай за клинок. Бросай, да не захлестывай кистью…

Конечно, за одно лето про охорон не поймешь, только вот что Василек заметил… Когда с ребятами в лесу в войну играл, пришлось ему через колючий кустарник бежать. Уже домой пришел, заметил — одежда об колючки вся изорвалась, а на теле ни царапины. Может, это он и есть, охорон-то?

За всеми премудростями не заметишь, как лето это и кончается, в город уезжать надо. Ну да ничего, четыре месяца быстро пролетят, а на Новый год — опять к дедушке.

Василька родители чуть раньше из школы на зимние каникулы отпросили. Уж очень ему хотелось до двадцать четвертого декабря на Коляду успеть. Отмечают Коляду в зимние Святки до Велесова дня, что шестого января. Василек на самом празднике еще не был, только от дедушки слышал, а теперь сам увидел и поучаствовал.

Наряжаются парни и девки в разные костюмы, маски, ходят по дворам и колядки поют, а взамен съестных подарков себе требуют. Василек тоже со старшими ходил, но больше смотрел да слушал — слов-то колядочных не знает.

Колядки — обрядные песни из такой древности, что дух захватывает, когда еще попов и в помине не было, а только Крышень, Вышень, ну и Коляда, конечно, и Велес, Живень, Сварог, Перун, Лада и многие другие. Всех разве запомнишь…

Слова в колядках витиеватые, волшебные, с добрыми пожеланиями блага и достатка. Десять дворов обошли, Василек тоже стал тихонько подтягивать. Заработал бублик и еще какого-то зверька из теста — вкусно. Потом домой, к дедушке, мертвецкие костры жечь.

В ночь на двадцать шестое солнцеворот начинается, возрождение к весне, потому мороз особенно лютый, такой, что некоторые мертвецы от холода в могильниках просыпаются. Жгут люди во дворах костры, чтобы те, которые от зимнего сна очнулись, приходили и грелись. Ведь хороший мертвец живет по законам природы, с теплом просыпается, а зимой спит как медведь, если только мороз наружу не выгонит — добрый дедушка Мороз. И совсем не дедушка он, и уж конечно не добрый. И зовут его Мор, что на первом человеческом языке означает смерть.

А дедушка Мокар — другое дело. Он хороший, самый лучший. Как Василек с колядок пришел, стали огонь разводить. Хворост загодя приготовили — особый. Из леса, и только веточки, что сами попадали. Деревьями запрещается топить, особенно срубленными на поповских кладбищах. Они из останков выросли, в них живут души чьи-то, которым, сам того не желая, в костре ад, попами наговоренный, устраиваешь.

Василек уже мертвецов не боится. Мертвец не страшен. Он ведь скорее не плоть, а образ. Ночью человеческому глазу почти не заметен, так, одна тень черная на снегу. Труп только видно, но мертвец его в могильнике оставляет.