Змеюка на груди   ::   Евпланов Андрей

В конце концов Фима оказался в двухкомнатной малогабаритной хрущобе на бульваре, но уже на Бескудниковском, с родственницей-пенсионеркой Розой Марковной, приехавшей погостить из Харькова и застрявшей в столице, под предлогом переоформления украинской пенсии на российскую, все с тем же американским гастритом и исполнительным листом на алименты. Чтобы как-то свести концы с концами «Рено» пришлось продать, взамен купить битую «пятерку», а на сдачу зарегистрировать частное сыскное агентство по розыску потерявшихся собак и прочей домашней живности, и заказать пачку визитных карточек. На карточке золотыми буквами, почему-то стилизованными под древнерусскую вязь, было написано Ефим Яковлевич Блюм, генеральный директор сыскного предприятия «Мухтар». Подразумевалось, что там есть еще и другой какой-то директор или, по крайней мере, сотрудники. На самом деле весь штат агентства был представлен одним Фимой.

Заказов оказалось на удивление много, но все они были какие-то мелкие. У кого-то пропал любимый кот, у кого-то попугай улетел, но чаще звонили владельцы потерявшихся собак. Однажды его попросили разыскать пони, которого увели с дачи местные мальчишки. Изредка попадались клиенты, которые готовы были заплатить за четвероного любимца тысячу «зеленых». В основном это были владельцы породистых собак. Псы, конечно, не терялись, их крали и концы в воду. Фима даже не брался за такие дела. Но большинство заказчиков могло предложить сыскарю в лучшем случае сотню-другую. Фима не брезговал и рублями, если человек хороший.

Методика поиска у него была самая простая. Перво-наперво он определял район поиска, а дальше, не мудрствуя лукаво, писал объявления «Потерялась собака…», «Пропал сибирский кот…» и так далее. Потом Роза Марковна расклеивала их на подъездах, водосточных трубах и мусорных баках. На дело она выходила затемно, чтобы не попасться на глаза дворникам. И что вы думаете?.. Животные находились.

Иногда все же приходилось вести нечто вроде расследования: опрашивать свидетелей, объезжать приюты для бродячих животных и живодерни, но такое случалось редко — овчинка, как говориться, не стоила выделки.

Самую замечательную операцию провернула Роза Марковна, когда потребовалось найти ангорского кота по кличке Хариус. Фима собрался было расписаться в профессиональной несостоятельности, но энергичная родственница сочла, что пятьсот долларов на дороге не валяются. «Шансы даются нам не дня того, чтобы их ставить в сервант на добрую память о тех, кто их подарил, — рассудила мудрая женщина, и разбросала возле помойки рядом с домом, где жил кот, клочки ваты, смоченные валерьянкой.

Уже через час все вольное кошачье население квартала собралось туда на свой шабаш. И среди этой беспризорной плебейской братии подобно боярину в толпе простолюдинов восседал толстомордый Хариус.

Зарабатывая таким образом на кусок хлеба, Фима уже стал подумывать о масле, но тут вмешалась ненасытная Нинель, которая после развода поселила у себя вероломного Колобасова. Прознав о гонорарах, она повела слежку за Фимой, и, как только заказчик с ним расплачивался, забирала себе половину.

Фима страдал, но терпел. Не в его обычае было вырывать бутерброд изо рта у женщины. Да и запросы у него были скромные. Дорогой ресторанной еде он предпочитал стряпню Розы Марковны. Особенно хорошо ей удавались фаршированные перцы и тушеные баклажаны. Ну, разве сравнить с каким-нибудь фрикассе по 300 рублей за порцию?.. А блинчики с повидлом, а бульон с клецками?..

В театр и на концерты Фима ходить не любил, хотя ему нравилось, как люди на сцене представляют жизнь. Он стеснялся своих стоптанных ботинок и куцего пиджачка, а поменять эти удобные вещи, которые стали его второй кожей, он не решался даже в лучшие свои годы.