Знак Ворона (Черный Ворон - 8)   ::   Вересов Дмитрий

- Нисколько вы с меня не возьмете! Потому как нету! Нетути! И тачка импортная отсутствует! И квартирку эту навороченную отписать не могу-с, ибо не моя-с! А юридически принадлежащая бывшей сожительнице моей, гражданке Михельсон Алисе Яновне, ныне сеньоре Хосе-Мария Жу-Жу! Может быть, угодно принять в уплату мой хладный труп? Я ведь, знаете ли, вчера себе вены резал, да не вышло, ну ничего, в другой раз не лопухнусь, только вы уж, будьте любезны, до завтра обождите, а утречком подъезжайте, забирайте, милости просим...

- Чем-то вы, Иван Павлович, очень расстроены, только я не пойму, чем именно, - задумчиво проговорил Корбо. - Плетете какую-то околесицу... Ей-богу, лучше в другой раз зашел бы, да дело уж больно срочное... Значит, говорите, пятьдесят тысяч?

Корбо набрал на замочке кейса пятизначный шифр, раскрыл и выложил перед ошеломленным Иваном пять пачек новеньких, хрустящих стодолларовых бумажек.

- Собственно, Иван Павлович, я и не собирался предлагать вам выдвигаться на участие в конкурсе. Во-первых, до отбора конкретных претендентов еще ох как далеко, а во-вторых, при всех симпатиях к вашему творчеству и вам лично, шансы ваши, мягко говоря, невелики. Мы, собственно, собирались предложить вам войти в экспертную комиссию от России. В сети, знаете ли, на удивление много материала на русском языке, а компетентных специалистов, считайте, вовсе нет... Если принципиальных возражений нет, мы могли бы обсудить условия, подписать предварительное соглашение, и тогда аванс в пять тысяч долларов - ваш.

- Пять тысяч? Но тут же в десять раз больше...

Филипп Корбо усмехнулся.

- А это уже вторая часть марлезонского балета... Дело в том, уважаемый Иван Павлович, что моя жена - совладелица крупной голливудской киностудии. "Мунлайт-Пикчерз", слыхали?

- Ну... - Иван неопределенно мотнул головой.

- Их последний фильм, кстати, про русских моряков, в этом году получил два "Оскара" - за спецэффекты и за... - Корбо выдержал паузу и медленно, с напором выговорил: - ...лучшую женскую роль.

Его немигающий взгляд уперся Ивану в переносицу. Иван вздрогнул, вновь ловя себя на мысли, что уже где-то видел этого человека, этот взгляд фантастически синих глаз.

- Да я как-то... последнее время... насчет кино не очень... жалко пролепетал он.

- Ну, посмотрите еще... Так вот, на студии приступают к работе над новым фильмом, часть которого будет про Россию семидесятых годов. И супруга моя убеждена, что автором этой части сценария должны быть именно вы...

- Я?! Я? Но почему я?.. Конечно, опыт сценарной работы у меня есть, но... Постойте, что-то меня колотит... я сейчас...

Иван вскочил, заметался по комнате, распахнул барную секцию белоснежной "стенки", но кроме пустой литрухи из-под мартини и его собственного загранпаспорта, неизвестно как оказавшегося здесь - и тем избежавшего аутодафе, что постигло прочие документальные свидетельства минувшей жизни, не обнаружил. Паспорт Иван в сердцах швырнул на пол, а дверцы бара с треском захлопнул.

- Черт! Сразу столько всего... Мне надо выпить...

- Ах да, чуть не забыл! - Корбо вновь щелкнул замочками кейса и извлек плоскую бутылку янтарно-желтого стекла. Кальвадос из Нормандии. Весьма рекомендую... Надеюсь, стаканы у вас найдутся?

- Стаканы?.. Да, да, стаканы, конечно, стаканы...

Иван устремился на кухню, откуда тут же донесся шум воды из-под крана.

Корбо поднялся, подобрал лежащий на полу паспорт, заглянул, спрятал в карман. Потом вынул из кармана мобильный телефон, набрал номер...

- Вот.

Иван дрожащими руками поставил на стол два непарных стакана со следами поспешного прикосновения сырого полотенца. Корбо откупорил бутылку, разлил густую, сладко пахнущую жидкость. Иван сел, придвинул к себе стакан, наклонился, приклеившись губами к стеклянной кромке, резко выпрямился и на том же движении осушил до дна. Корбо успел свой стакан только приподнять и понюхать.

- Ух! - выдохнул Иван. - Знатно!.. Голливуд, говорите?

- Голливуд, говорю. - Корбо улыбнулся. - Коли согласны - все это ваше.

Он показал на соблазнительно новые пачки американских купюр.

Корбо рассмеялся.