Служу Советскому Союзу   ::   Афанасьев Павел

---------------------------------------------

Афанасьев Павел

Служу Советскому Союзу



Павел Афанасьев

Служу Советскому Союзу

Ефрейтор Костюк прислонился к стене сарая и засмолил "Приму". Начиналось субботнее утро, до построения на завтрак оставалось полчаса блаженного безделья. Земляк Костюка, хлеборез Рябов, находился в зоне непосредственной видимости у дощатого навеса, где два лимона под его командованием чистили картофель к обеду. Из-под кипевшего там же котла с сечкой расползался ароматный дымок, усиливая в Костюке свежее весеннее чувство. Зажмуриваясь и куря на солнышке, ефрейтор грезил о расстегнутом подворотничке, о сапогах гармонью, и о том, как всего через 67 дней он накарябает гвоздем на воротах КПП заветные буквы: "ДМБ 81 Костюк". Грядущий дембель рисовался восхитительной разноцветной чередой шумных веселых праздников и безобразных пьянок. Именно в такое ласковое субботнее утро лучше всего мечталось о недалеком счастье.

Хлеборез Рябов отдавал какие-то хозяйственные приказания лимонам, напуская на себя грозный вид. По срокам он числился дедом, однако явно не дотягивал в жестокости. Закончив командовать, Рябов подошел к сараю.

- Ефрейтор Костюк?

- Младший сержант Рябов!?

- Может ли женщина забеременеть от пыли?

- Старая хохма - отмахнулся Костюк, - вон, лимонов пойди рассмеши. Костюк с достоинством плюнул на землю. Помолчали.

- Оксана не пишет? - спросил Рябов, "задушевно", как бы между земляками. Костюк сморщился. Ему стало стыдно за свое нежелание писать невесте. Острая тоска и орлиная тяга к ней сменились на втором году вязким безразличием.

- А.., - неопределенно пожал плечами Костюк. - Я и сам не пишу.

- По какой причине, ефрейтор? Должите немедленно.

- Да.. Неохота что-то.

- Во дает! - преувеличенно возмутился Рябов - ты когда в увольнении последний раз был, зема? Вспомнил? Эх Боря, нам не то что невеста. Нам сейчас любая дырка в радость. Лишь бы по размеру подходила.

Рябов легонько пнул ногой пустую бочку из-под соляры.

- Ну хоть бы вот такая - от засунул палец в отверстие бочки, - если, конечно, пролезет.

- Амбал выискался, - взглянув на бочку, вяло парировал Костюк, - не такая уж у тебя елда здоровая.

- Не скажи.. Вон, у Лебедева точно пролезет, а у других может и нет.

- Нашел кого вспомнить! - возмутился Костюк. Задрыга Лебедев, москвич, отчисленный с третьего курса института, на всю часть поганил имя роты, и звание деда заодно. Он даже умудрился быть укушенным в живот ротной собакой по кличке Пиздюлина. Вся рота как один, была на стороне собаки.

- Елда не знаю, а яйца уж точно не пропихнуть - гнул свое Рябов.

- Да брось ты, зема. И елда, и яйца - как ведро со свистом пролетят, - Костюк от нечего делать продолжал этот глупый спор.

- Елда туда сюда, но яйца - никогда! Готов на масло поспорить.

- На масло!? - оживился Костюк. - Если на масло, тогда гляди!

Ефрейтор Костюк любил масло. "Масло сьели - день прошел, приговаривал он кадое утро сожрав свои законные 30 г. Костюк живо спустил штаны и запрыгнул задницей на бочку. Поерзав, и усевшись яйцами к дырке, Костюк без особого труда, одно за другим, пропихнул их вовнутрь. Затем он раздвинул ноги и взмахнул руками, как бы демонстрируя удавшийся фокус: никакого мошенства!

- Плакало твое масло, - провозгласил Костюк, и собрался встать с бочки.

- Плакали.. твои яйца - негромко произнес Рябов, ошарашенный ужасной догадкой. Он разинул рот и застыл на месте, не зная, то ли хохотать, то ли все таки лучше не стоит.

- Дундук ты, зема, - Костюк потянул мошонку вверх из дырки, чтобы достать одно из яиц. Но яйца Костюка слиплись вместе с той стороны бочки и категорически не вытаскивались. Костюк забеспокоился. Он попробовал еще, подергал, поковырял пальцем.