Старик Хоттабыч   ::   Лагин (Гинсбург) Лазарь Иосифович

Будильник сам по себе взлетел в воздух и некоторое время спокойно висел между полом и потолком, потом вернулся на свое обычное место, а следы повели по направлению к аквариуму. Снова раздался плеск, и все затихло.

Поздно ночью пошел дождь. Он весело стучал в окна, лихо шумел в густой листве деревьев, деловито журчал в водосточных трубах. Временами он затихал, и тогда слышно было, как крупные дождевые капли солидно и звонко падают в бочку, стоявшую под окном. Потом, как бы набравшись сил, дождь снова начинал лить густыми потоками.

Под такой дождь приятно спать, он действует убаюкивающе даже на людей, страдающих бессонницей, а Волька никогда не жаловался на бессонницу.

К утру, когда небо почти прояснилось от туч, кто-то несколько раз осторожно тронул за плечо нашего крепко спавшего героя. Но Волька не проснулся. И тогда тот, кто тщетно пытался разбудить Вольку, печально вздохнул, что-то пробормотал и, шаркая туфлями, направился в глубь комнаты, где на высокой тумбочке поблескивал Волькин аквариум с золотыми рыбками.

Раздался еле слышный всплеск, и снова в комнате воцарилась тишина.



IX. НЕ МЕНЕЕ БЕСПОКОЙНОЕ УТРО



Утро наступило чудесное, солнечное.

В половине седьмого бабушка, тихо приоткрыв дверь, прошла на цыпочках к окну и распахнула его настежь. В комнату ворвался бодрящий прохладный воздух. Начиналось московское утро, шумное, жизнерадостное, хлопотливое. Но Волька не проснулся бы, если бы одеяло не соскользнуло с него на пол.

Первым делом он нащупал выросшую на его щеках щетину и понял, что находится в совершенно безвыходном положении. В таком виде нечего было и думать показываться на глаза родителям. Тогда он снова забрался под одеяло и стал думать, что же ему делать.

– Воля, а Воля! Вставай! услышал он из столовой голос отца, но решил не отвечать, прикинуться спящим. Не понимаю, как можно спать, когда на дворе такое замечательное утро.

Послышался бабушкин голос:

– Вот заставить бы тебя самого, Алеша, сдавать экзамены да будить тебя ни свет ни заря!

– Ну и пускай его спит! пробурчал отец. Небось захочет есть – сразу проснется.

Это Волька – то не хотел есть?! Да он ловил себя на том, что яичница с ломтем свежего черного хлеба его волнует сейчас даже больше, нежели рыжая щетина на его щеках. Но здравый смысл взял все-таки верх над чувством голода, и Волька пролежал в постели, покуда отец не ушел на работу, а мать с кошелкой не отправилась на рынок.

«Была не была! решил он, услышав, как щелкнула за нею дверь. Расскажу все бабушке. И вместе что-нибудь придумаем».

Волька с наслаждением потянулся, сладко зевнул и направился к дверям. Проходя мимо аквариума, он бросил на него рассеянный взгляд... и остолбенел от удивления. За ночь в этой небольшой четырехугольной стеклянной посудине произошло событие, никак необъяснимое с точки зрения естественных наук и полное поэтому таинственного смысла. Вчера в аквариуме плавали четыре рыбки, а сегодня их стало пять. Появилась еще одна большая, толстая золотая рыбка, важно шевелившая пышными ярко-алыми плавниками. Когда Волька удивленно прильнул к толстому стеклу аквариума, ему показалось, что рыбка несколько раз хитро ему подмигнула.

– Что за ерунда! пробормотал Волька, забыв на время даже про свою бороду, и засунул руку в воду, чтобы схватить загадочную рыбку!

Но она сама, словно только того и дожидалась, сильно ударила хвостом по воде, выскочила из аквариума на пол и превратилась в Хоттабыча.

– Уф! промолвил старик, отряхиваясь и вытирая бороду неведомо откуда появившимся роскошным шерстяным полотенцем, обшитым по краям золотыми и серебряными петушками. Я все утро ожидаю чести выразить тебе свое глубочайшее почтение. Но ты не просыпался, а я щадил твой сон.