Старик Хоттабыч   ::   Лагин (Гинсбург) Лазарь Иосифович

Я себя очень неважно почувствовал, и Павел Васильевич мне сказал, чтобы я пришел, когда хорошенечко отдохну...

Даже сейчас, даже бабушке он не мог решиться сказать про Хоттабыча. Да она бы и не поверила и подумала бы, чего доброго, что он и в самом деле заболел.

– Я раньше хотел скрыть это, а сказать, когда уже сдам, но мне стало совестно... Ты понимаешь?

– А что ж тут, Воленька, не понимать! сказала бабушка. Совесть – великая вещь. Хуже нет, как против совести своей идти... Ну, спи, спокойно, астроном мой дорогой!

– Ты книжку пока забери, дрожащим голосом предложил Волька.

– И не подумаю. Куда мне ее девать? Считай, что я тебе ее до поры до времени сдала на хранение... Ну, спи. Спишь?

– Сплю, отвечал Волька, у которого с признанием точно гора с плеч свалилась. И я тебе обещаю, я тебе честное пионерское даю, что сдам географию на «пять»! Ты мне веришь?

– Конечно, верю. Ну спи, спи, набирайся сил... А как родителям мне говорить или сам скажешь?

– Лучше ты.

– Ну, спи спокойно!

Бабушка поцеловала Вольку, погасила свет и вышла из комнаты.

Некоторое время Волька лежал, затаив дыхание. Ему хотелось услышать, как бабушка будет сообщать его родителям печальную весть, но, так ничего и не расслышав, он заснул.



VIII. БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ



Не прошло и часа, как разбудил телефонный звонок, раздавшийся в отцовском кабинете.

К телефону подошел Алексей Алексеевич.

– Слушаю... Да, я... Кто? Здравствуйте, Павел Васильевич!.. Благодарю вас, ничего, а ваше?.. Волька?. Волька спит... По-моему, вполне здоров, поужинал с исключительным аппетитом... Да, знаю, он рассказал... Сам удивляюсь... Да, пожалуй, другим не объяснишь... Конечно, пусть лучше отдохнет несколько времени, если вы не возражаете... Благодарю вас за внимание, Павел Васильевич... Будьте здоровы... Тебе привет от директора школы, сказал Алексей Алексеевич жене. Интересовался Волькиным здоровьем. Говорил, чтобы не беспокоились: Волька у них на хорошем счету. И чтобы хорошенько отдохнул.

Снова Волька попытался услышать, о чем толковали между собой его родители, и снова, ничего не разобрав, уснул.

Но и на этот раз ему удалось поспать не больше четверти часа. Опять помешал телефон.

– Да, это я, послышался приглушенный голос Алексея Алексеевича. Да... Здравствуйте, Николай Никандрович... Что?.. Нет, нету... Да, дома, конечно дома... Пожалуйста... До свидания, Николай Никандрович.

– Это кто звонил? донесся из кухни голос Волькиной мамы.

– Отец Жени Богорада. Волнуется, что Женя до сих пор не вернулся домой. Спрашивал, не у нас ли он и дома ли Волька.

– В мои годы, вмешалась в разговор бабушка, так поздно возвращались домой только гусары... Но чтобы ребенок...

Через полчаса телефонный звонок в третий раз за эту беспокойную ночь прервал сон Вольки Костылькова.

На этот раз звонила Татьяна Ивановна мать Жени Богорада. Женя все еще не вернулся домой. Она просила узнать о нем у Вольки.

– Волька! приоткрыл Алексей Алексеевич дверь. Татьяна Ивановна спрашивает, когда ты в последний раз видел Женю.

– Вечером в кино.

– А после кино?

– А после кино я его не видел.

– А он тебе не говорил, куда он собирается пойти после кино?

– Нет.

Долго, очень долго ждал Волька, когда прекратятся наконец разговоры старших о пропавшем Жене (сам-то он нисколько не волновался: он подозревал, что Женя на радостях махнул в Парк культуры, в цирк), да, так и не дождавшись, в третий раз заснул. На сей раз окончательно.

Вскоре в углу раздался тихий всплеск. Потом послышались шлепающие шаги. На полу появлялись и быстро высыхали следы чьих-то невидимых мокрых ног. Кто-то, напевая себе под нос заунывную протяжную восточную мелодию, незримо расхаживал по комнате.

Следы мокрых ног направились к столу, на котором озабоченно тикал будильник. Раздалось чье-то восхищенное чмоканье.