Твердая рука   ::   Френсис Дик

В их выражении я уловил чувство, минутой раньше прозвучавшее в его голосе. Двойной смысл любого сказанного слова. Иронию, смешанную с недоумением.

Сознание неудавшейся жизни.

– Да. – Я криво усмехнулся. – Мне не нравится, когда меня бьют. И никогда не нравилось.

– Выходит, что ты класть на них хотел? Я кивнул.

– Именно класть.

– Ладно.

Мы по-прежнему сидели за столом, но после этого разговора нам стало гораздо легче.

***

Через три дня, в понедельник вечером, мы вернулись в Лондон, и Чико, подтрунивая над прежними страхами, зашел ко мне в квартиру.

Жара спала и сменилась обычной погодой, иначе говоря, теплым моросящим дождем. Дороги сделались скользкими от маслянистых, разогретых шин, и в садах западного Лондона буйно распустились розы. До скачек в Дерби оставалось две недели. Возможно, Три-Нитро сумеет их выиграть, если окончательно поправится.

В квартире было пусто и тихо.

– Я же тебе говорил, – произнес Чико, втащив мой чемодан в спальню. Хочешь, я осмотрю шкафы?

– Раз уж ты здесь...

Он удивленно приподнял брови и принялся дотошно исследовать шкафы.

– Там только пауки, – сообщил он. – 0,ни поймали всех мух.

Мы вышли из дома, сели в машину, и я отвез Чико на его квартиру.

– Сегодня пятница, – заметил я. – Мне нужно уехать на несколько дней.

– В самом деле? Хочешь развлечься? Подозрительный уик-энд.

– Трудно сказать. Когда вернусь, я тебе позвоню.

– Теперь у тебя на очереди всякая мелюзга.

Я угадал?

– Да, с крупными мошенниками я больше не связываюсь, – отозвался я.

Он улыбнулся, помахал мне рукой, и мы расстались. Я снова отправился к себе. Смеркалось. Огни уже зажглись. Я объехал дом и притормозил у гаражей. В одном из них, нанятом совсем недавно, я и решил поставить свой "Шимитар". Этот гараж стоял в глубине и не бросался в глаза.

Я отпер дверь и с силой толкнул ее. Зажег свет-. Ввел машину. Вышел из нее. Запер дверцу и положил ключи в карман.

– Сид Холли, – окликнул меня какой-то голос.

Голос. Его голос.

Тревора Динсгейта.

Я стоял, глядя на дверцу "Шимитара", которую только что запер, и не мог повернуть голову.

– Сид Холли.

Полагаю, я знал, что рано или поздно это случится. Когда-нибудь, где-нибудь, как он и говорил. Его угроза была нешуточной. Он ждал, что ему поверят. И я ему поверил.

О, Боже, подумал я. Так быстро. Это всегда слишком быстро. Лишь бы он не заметил моего испуга. Я не должен показывать вида. Господи, дай мне силы и мужество.

Я медленно повернулся к нему.

Он стоял на ступеньке у двери гаража. Тонкая сетка дождя, освещенная фонарем, висела широкой темно-серой гардиной за его спиной.

Он поднял ружье и прицелился.

Слева и сзади от меня были кирпичные стены, а справа стояла машина.

Поблизости, у других гаражей я никого не заметил, да и само это место никогда не было людным. Если кто-то и пройдет мимо, то ни за что не остановится под дождем.

– Я вас ждал, – произнес он.

Тревор Динсгейт, как и всегда, был в дорогом костюме. И его по обыкновению окружала аура власти.

Не отрывая от меня глаз и крепко держа ружье, он стремительно откинул назад левую руку и нашарил засов. Потом резко дернул его и потянул вниз. Мы оказались взаперти. Прошла еще секунда, его холеные руки сжимали ружье.

– Я ждал вас несколько дней. С прошлого четверга.

Я ничего не ответил.

– В прошлый четверг ко мне явились два полицейских. Мне позвонил Джордж Каспар. В Жокейском Клубе меня предупредили, что они все знают. Мой адвокат сказал, что я лишусь лицензии. Меня не допустят к скачкам, и я могу угодить в тюрьму. Вот почему я и ждал вас с прошлого четверга.

Его низкий, рокочущий голос сам по себе нес угрозу. Такой голос мог возникнуть лишь в каменных джунглях большого города.

– Полиция побывала в лаборатории. Моего брата уволили с работы.