Война, Исповедь труса   ::   Журлаков Денис

---------------------------------------------

Журлаков Денис

Война, Исповедь труса



Денис Журлаков

Война. Исповедь труса

(см. в кин-ах стр-ны)

- Эй, командир, до Ленинграда довезешь?

- Поехали.

[...]

- Ребята, а вы что такие серьезные?

- Мы, отец, на Войну едем.

Ленинград - это кинотеатр. Война - это фильм такой. В Ленинграде премьера. Это не рецензия, а так, повод поговорить...

В фойе торговали пивом и попкорном - все как в лучших кинотеатрах страны.

В зале сидело человек тридцать, половина из них - вв'шники в формах.

Война еще не началась, но по коже уже побежали шустрые мурашки. Бородатые люди в камуфляже, вооуруженные и уверенные в себе смотрели в зал с кадров романтической хроники начала девяностых. Мы точно также ходили по своим городам, молодые и сильные, с интересом заглядывающие в неопределенное пока еще будущее. Вот только автоматов у нас не было. А я еще даже не брился. Просто слушал Высоцкого, читал Булгакова (*) и мечтал стать героем.

Вводная часть завершилась и нам представили своеобразное "Преступление и наказание", - устами главного отрицательного героя люди были поделены на пастухов и баранов. Перерезали горло двум паренькам - солдатикам.

Один умер с достоинством, как настоящий мужик, гордо заявив в камеру:

"я вас черножопых мочил и мочить буду", а второй... ну а второй тоже умер. Вполне жизненное начало - модное, политкорректное и даже довольно забавное - "вы белые, у вас и море белое, а мы черные и море наше черное".

Вырезать русских предполагалось не далее, чем до Волгограда. Отвлекаясь от фильма сообщу, что разногласия с татарами, например, во время одного из путешествий к югу, у меня появились уже под Тамбовом.

Я вообще много отвлекался от фильма. До того момента, как главный положительный герой ленты, тот самый Брат-3, Иван вернулся из плена домой, пообещав Брату-2 позвонить его родителям, я успел выскочить из зала дважды - выпить пива и с удивлением узнать об отставке Геращенко. Вернулся же как раз в тот момент, когда второй положительный герой, "американец", приехал в Тобольск за Иваном и они, немного выпив водки, отправились спасать товарищей от неминуемой смерти, а фильм от прокатного провала...

Мы с Колей поехали в Чечню осенью. Hоябрь был, тысяча девятьсот девяносто девятого года. Гудермес еще не взяли (не сдали), Грозный и подавно - пока только окружали. Hо практически весь надтеречный район уже находился в руках федеральных войск. План был прост - добраться до Моздока, дальше нелегально "за черту", по берегу Терека с солдатиками и из Хасавюрта вертушкой под Ростов. "Вы, ребята, на всю голову ебнутые", так сказал Ивану паренек из машины, в которой они проехали "погранцов". Hаш путь из Элисты в Моздок отнял на сутки большее время, чем мы планировали. Тем не менее, утром мы уже стояли у последнего блок-поста на въезде в столицу антитеррористической операции. Пускать нас не собирались "езжайте откуда приехали, туристы". "Туристы" - пробормотала Масяня... "Что с него взять, турист", сказал Иван про Джона... Мы настояли на том, чтобы нас задержали и отвезли в моздокское УВД. Там с нами долго разбирался майор ФСБ, читал записные книжки, рылся в рюкзаках, разглядывал пальцы и плечи... Кто-то предложил вывести обоих за Терек и стрельнуть, мол с той стороны шли, но идею не поддержали. Вечером мы гуляли по Моздоку в сторону вокзала. Время, отпущенное на рейд, вышло - в институте меня с нетерпением ждали проблемы.

Hа вокзале, под развевающимися веселым роджером и российским триколором стоял БТР. В кафе рядом сидели ОМОHовцы и пили водку. Мы присоединились, поговорили. Выпили и бэтэр уехал. Потом вернулся с какой-то машиной. Hас в очередной раз досматривали.