Злые песни Гиёма дю Вентре   ::   Вейнерт Юрий

Когда забудут слово "гугенот" И выветрится вонь папистской дряни, Когда гиена Карл в гробу сгниет И кровь французов литься перестанет,

Тогда я снова стану сам собой. Прости, что я так холоден с тобой.

55. Четыре слова.

Четыре слова я запомнил с детства, К ним рифмы первые искал свои, О них мне ветер пел и соловьи Мне их дала моя Гасконь в наследство...

Любимой их шептал я как признанье, Как вызов - их бросал в лицо врагам. За них я шел в Бастилию, в изгнанье, Их, как молитву, шлю родным брегам.

В скитаниях, без родины и крова, Как Дон Кихот, смешон и одинок, Пера сломив иззубренный клинок, В свой гордый герб впишу четыре слова,

На смертном ложе повторю их вновь: Свобода. Франция. Вино. Любовь.

56. Судьба моих посланий.

Маркизе Л.

Всю ночь Вы в Лувре. Не смыкали глаз: Бурэ, гавот... Проснетесь лишь в двенадцать. А в два - виконт! ("Доретта, одеваться!") Как я бешусь, как я ревную Вас!

Потом, едва простившись со счастливцем, За секретер: в передней стряпчий ждет, Кюре и кружевница (та - не в счет) До вечера поток визитов длится.

А там - пора на бал. Садясь в карету, Вдруг вспомните: "А где ж письмо поэта? Когда прочту? Ни времени, ни сил!.."

Письмо!.. Ваш рыжий кот, согнувши спину, Найдя комок бумаги у камина, На дело мой сонет употребил!

57. Казнь шевалье Бонифаса де Ла-Моль.

Народная толпа на Гревском поле Глядит, не шевелясь и не дыша, Как по ступеням скачет, словно шар, Отрубленная голова Ла-Моля...

Палач не смог согнать с нее улыбку! Я видел, как веселый Бонифас, Насвистывая, шел походкой гибкой, Прощаясь взглядом с парой скорбных глаз.

Одна любовь! Все прочее - химера. Друзья? - предатели! Где честь, где вера? Нет - лучше смерть, чем рабство и позор!

...Вот мне бы так: шутя взойдя на плаху, Дать исповеднику пинка с размаху И - голову подставить под топор!

61. Пепелище.

Неубранное поле под дождем, Вдали - ветряк с недвижными крылами. Сгоревший дом с разбитыми глазами, Ребенок мертвый во дворе пустом...

Ни звука, ни души. Один лишь ворон Кружит над трубами. Бродячий пес Меж мокрых кирпичей крадется вором. Забытый аркебуз травой зарос...

Все выжжено. Все пусто. Все мертво. Чей путь руинами села украшен? Кто здесь прошел - паписты? Или наши?

Как страшен вид несчастья твоего, О Франция! Ты вся в дыму развалин. Твои же сыновья тебя распяли...

62. Живой ручей.

Маркизе Л.

В сухих песках, в безжизненной пустыне Из недр земли чудесный бьет родник. Как счастлив тот, кто жадным ртом приник К его струе, к его прохладе синей! И смерти нет, и старости не знают, Где трав ковер волшебный ключ ласкает...

Песком тоски, пустынею без края, Извечной Агасферовой тропой Бреду, гоним ветрами и судьбой. К твоим губам прильну - и воскресаю.

Но горе мне! Испив нектар бессмертных, Я, как Тантал, не знаю забытья: Живой ручей, Любви источник светлый! Чем больше пью, тем больше жажду я!

63. Dum spiro... ("Пока дышу". Из Овидия: "Dum spiro, spero" - "Пока дышу - надеюсь")

To lady T.V.L.

Пока из рук не выбито оружье, Пока дышать и мыслить суждено, Я не разбавлю влагой равнодушья Моих сонетов терпкое вино.

Не для того гранил я рифмы гневом И в сердца кровь макал свое перо, Чтоб Луврским модным львам и старым девам Ласкали слух рулады сладких строф!

В дни пыток и костров, в глухие годы, Мой гневный стих был совестью народа, Был петушиным криком на заре.

Плачу векам ценой мятежной жизни За счастье - быть певцом своей Отчизны, За право - быть Гийомом дю Вентре.

65. Старый ворчун.

Люблю тайком прохожих наблюдать я И выносить им желчный приговор... Вот эта дама, скромно пряча взор, Куда спешит? - К любовнику в объятья!

Ханжа-монах, прижав к груди распятье, В кабак идет, а вовсе не в собор. Проворно улепетывает вор, И вслед ему торговка шлет проклятья.