Китайская притча   ::   Могилевцев Сергей

ПРИТЧА О КОЗЛЕ ОТПУШЕНИЯ



Пробежав бесчисленное число километров, Козел Отпущения стал меньше вонять, а уж о том, чтобы бесноваться и ерничать, чем обычно занимался он в стаде, и речи быть не могло — все силы уходили у него на непрерывный бег и скитания; польза была для всех несомненная: евреи очистились, переложив грехи на Козла; сам же Козел в страданиях тоже очистился; и под солнцем стало свежее; что же до страданий Козла, то и они в будущей жизни зачлись ему стопроцентно: умерев, и вновь воскреснув в природе, он стал чистейшим Голубем Мира, чище которого разве что ангелы; одно плохо: после смерти он стал дураком, и с удовольствием бы обменял свой бесконечный и тяжкий бег, наполненный едкими эпиграммами на евреев, — обменял бы на него свое нынешнее глупое торжество; ум и сарказм оплачиваются лишеньями и невзгодами.





27.02.95 г.















НЕОЖИДАННАЯ ПРИТЧА



Добежав до очередного источника, Козел Отпущения, вместо того, чтобы осквернить его пометом и остатками пищи, которую еврейские священники аккуратно приготовили для него, положив в хорошо испеченные хлебы много ароматных и пряных приправ, не забыв и про чашу с вином, — о Козле Отпущения заботились десятки служителей, тщательно ублажая его ненасытный желудок и прогоняя с дороги хищных зверей, могущих помешать его бесконечному бегу, — вместо пиршества и привычного беснования Козел Отпущения, аккуратно отпив из источника, поблагодарил его и Господа за свежую воду, и, даже не посмотрев на пряную и аппетитную пищу, принялся щипать зеленую травку, в изобилии растущую у источника; ему нестерпимо хотелось есть, а больше всего — выпить вина и загадить источник, но он пересилил себя, и, с сожалением посмотрев на спрятавшихся за холмом соглядатаев, докладывающих еврейским священникам о каждом его шаге, пошел в пустыню нехоженым и опасным путем; чувство свободы входило в него вместе с голодом, и одновременно все козлиное в нем исчезало, слезало клочьями с шерстью и кожей, превращая его в гордого арабского скакуна; в еврейском же стане немедленно начались мор и раздоры, соседние племена напали на отягченных грехами евреев и увели их в Вавилонское рабство; и никто ничего не мог изменить, даже Иегова, потому что такой неожиданности не ожидал даже Он.





27.02.95 г.













ПРИТЧА О ДЕЛИКАТНОМ ЕВРЕЕ И ОПЕРАТОРЕ ГАЗОВОЙ КАМЕРЫ



Доходяга-еврей, которому через минуту предстояло умереть от удушья и газа, нечаянно толкнул оператора газовой камеры, испытав тут же сильное чувство вины. "Ах, простите меня, господин оператор! — воскликнул деликатный еврей, — не обидел ли я ненароком чем-нибудь вас?" — "Обидел! — презрительно скривился в ответ оператор, отправивший уже не одну сотню тысяч евреев на тот свет, — обидел, и за это сейчас задохнешься!" — с этими словами он столкнул деликатного доходягу в камеру смерти и повернул рубильник, подающий в камеру газы. Деликатность, доходящая до абсурда, всегда вызывает презрение.



1.03.95 г.



























ПРИТЧА О ПОЭТЕ И О БАШНЕ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ



Один Поэт, всю жизнь сидевший в Башне из Слоновой Кости, решил покинуть ее и спуститься на Землю. Он собрал по разным углам, основательно запутанных паутиной, свои рукописи, записанные на чем придется: на бумаге, на дощечках, покрытых воском, на чайных блюдцах и даже на манжетах, и, сложив их в узелок и с сожалением окинув взглядом свое жилище, из окна которого открывался вид на весь мир и можно было видеть малейшее движение души человека, жившего хоть в Африке, а хоть и в Америке, а также слышать музыку звезд, — открыв дверь из своей высокой и одинокой Башни, в которой стал он сновидцем и поверенным самых запретных и неразгаданных тайн, становив¬шихся ясными и простыми благодаря благородному слоновьему материалу, из которого была изготовлена Башня его, он начал спускаться по ржавой лесенке вниз, держа в одной руке узелок с нехитрым скарбом своим.