Каменные могилы   ::   Вельбой Юлия Александровна

Олег добросовестно смотрел на нее первые десять минут, но чувство омерзения пересиливало желание хоть что-нибудь понять из ее путаного и долгого рассказа. Ему пришлось отвернуться и смотреть в окно.

Окна кабинета украинского языка располагались на четвертом этаже; сквозь мутноватые стекла виднелось только серое небо и ветка тополя с пожухлыми листьями. Но тем-то и лучше: бесцветный лист окна давал простор воображению, на нем так ярко вспыхивали образы, что роились в его голове.

Читал Олег в свои годы необыкновенно много и все подряд. Страсть к чтению привил ему отец тем, что строго-настрого запрещал брать книги из своей библиотеки и пару раз жестоко избил его за это. С такой же страстью он мог заниматься только музыкой - в музыкальной школе он посещал класс фортепиано. Все, что отрывало его от этих двух занятий, он воспринимал как досадные помехи.

Следующим уроком была история. Монотонным голосом, подвывая в конце каждой фразы, учительница рассказывала о каком-то древнем государстве. Чтобы как-то развлечь себя, Олег попытался вслушаться в рассказ, но слова учительницы, почему-то, не превращались в его голове в живые образы, а оставались разрозненными, бессмысленными звуками. У самого лица, на шее, она носила крупную брошь, которая тускло мерцала при малейшем движении. После некоторого времени, проведенного в напряженном внимании, Олег уже видел только эту брошь и шевелящийся, похожий на кошелек рот, не имея при этом ни капли понимания того, о чем этот рот говорил. Он почувствовал себя уставшим, выпитым до дна, и под протяжные звуки, источаемые ртом, ему невыносимо захотелось спать. Спать... спать... - пусть умереть, но прилечь хотя бы на минутку…





***





В этот день в школу Люба решила не идти. Она лежала в постели и продолжала жалеть себя и свою несчастную жизнь. "Как невыносимы для тебя становятся люди, делающие тебе же добро, - думала она, - Люди, которые знают твою боль. Одним только этим знанием они увеличивают твою боль во сто раз. Несносные доброжелатели..."

Устроиться на работу прямо сейчас было невозможно - еще целый год учиться в школе, да и где работать? Без образования - разве что полы мыть, этого она не могла себе представить даже в самом страшном сне. Высшее образование Люба хотела получить непременно, при чем поступать она намеривалась ни много, ни мало - в иняз. Для небогатой рабочей семьи, в которой она воспитывалась, было бы трудно, но возможно поддерживать ее в этом стремлении, но с тех пор, как семья окончательно разрушилась, эта мечта оказалась недостижимой.

Нет будущего. Разумеется, всегда есть какой-то выход, можно, в конце концов, и в швейное училище пойти, - там кормят и выдают крохотную стипендию, - но это то же самое, что у тебя нет будущего. Да и что делать с Олегом?

Люба уже не была в таком отчаянии, как ночью, и ход ее мыслей был несколько стройнее, но все же в который раз она столкнулась с той проблемой, что не может думать. Удерживать в голове более-менее сложное понятие или логическую конструкцию для нее всегда было очень трудно, внимание постоянно перескакивало с предмета на предмет, и никак не получалось выстроить четкой картины. Она чувствовала досаду на саму себя - ей казалось, что от того, насколько ясно она сейчас сможет понять и осмыслить все происходящее, зависят ее шансы найти сколько-нибудь приемлемый выход.

Люба пролежала в постели целый день, выпив только чаю с куском хлеба, но в голову ей не пришло ни одной удачной мысли. Так что выход был пока один - надеяться на милость судьбы.

Дни текли за днями, и решение пришло неожиданно. Было оно таким простым естественным, как сама жизнь - она должна выйти замуж, и как можно скорее. Олега она заберет к себе, а муж заплатит за обучение в институте.