Варяг   ::   Мазин Александр Владимирович

Речь была непривычно цокающая: «Зацем дрался, дурацок?» – но безусловно русская.



– Денег нет,– продолжал между тем разочарованный панк.– Одежка дрянь,– он пренебрежительно дернул линялую джинсину,– обувка – дрянь,– пинок обутой в кожаный сапожок по десантной бутсе Сереги,– оружья нету, даже ножа правильного нету. Что за человек? Зачем дрался?



Панк выпрямился.



– На, дурачок! – На живот Духарева упала монетка. И уже своим: – Пошли, что ли.



И странная компания растворилась в лесу так же неожиданно, как и возникла.



А Серега Духарев остался валяться на дороге, в пыли, с монеткой на пузе. И чувствовал он себя без всякого преувеличения, как обосранный.



Минутки через две лежать в пыли ему надоело, и он сел. Поднял дареную монетку – металлический кружок из зеленого металла с неровными краями. Как ребенок ножницами из бумаги вырезал. На одной стороне монетки была изображена палочка с перекладиной, вроде виселицы. На другой нечто, отдаленно напоминающее мышь. Опять-таки в детском изображении.



Духарев встал, пощупал затылок: крови в волосах нет, одна пыль. И на том спасибо. Бивали его и сильней. Намного. Серега потрогал золотую цепочку на шее, по странной случайности не замеченную грабителями, и подумал, что говорили «панки» по-русски, значит, не в Австралии он, а дома. Наверняка где-нибудь в замшелой глубинке, зато в России-матушке. Уже хорошо.



Серега сунул монетку в карман (сувенир!) и побрел дальше.











Глава 2,



в которой почти ничего не происходит, зато у Духарева



появляется ощущение, что у кого-то поехал шифер: или у него самого, или у всего окружающего мироздания









Позади послышался скрип и топот. Серегу нагонял экипаж странного вида: разболтанная телега, влекомая сивой лошадкой. По обе стороны телеги, держась за борта, трусили двое мужичков-боровичков, бородатых, низеньких и коренастых. Завидев Духарева, мужички тут же влезли в телегу и продемонстрировали ему пару топоров.



Духарев набычился, но, памятуя о «панках», сошел с дороги. Получить топором по башке не улыбалось. Телега прогрохотала мимо, но шагов через двадцать остановилась.



– Эй, паря! – окликнули его.– Куда ноги несут?



– Никуда! – буркнул Духарев, тоже останавливаясь.– Денег у меня нету!



Мужички захихикали, потом один махнул рукой:



– Давай к нам!



Духарев помотал головой.



– Не бойся, дурень! – крикнул второй мужик. Борода у него была рыжая, а у первого – желтая. Вот и все различие.– Не бойсь! Мы не тати. Сала хочешь?



Духарев подошел, запрыгнул на телегу. Второй мужик так же молча протянул ему шмат соленого сала и черную лепешку, крепостью соревнующуюся с кирпичом.



Первый свистнул, и лошаденка потрусила дальше.



– Тя как кличут? – спросил рыжебородый.



– Сергей.



– Диковинное имя. Ты че, хузарин?



– Тю, Голомята! Какой хузарин? Вишь, как сало трескает! – вмешался желтобородый.



– Ну, всяко бывает,– отозвался рыжий.– Я вот Голомята. А умник этот – Трещок. Мы купца Горазда людишки. Вольные, не холопы! Сам чей?



– Ничей,– Серега энергично работал челюстями.



– А где ж такие лбы растут? – ехидно осведомился Трещок.– Ты, часом, не дедки Водяного внук?



– Нет,– кратко ответил Духарев.



– А че смурной такой да пужливый? Обидел кто?



– А вам такие, с мордами размалеванными, не попадались?



Оба мужичка захихикали.



– Попадались,– сказал Трещок.– То Перши Лебеды ватажка.



И снова захихикали.



– Что смешного? – буркнул Серега. Показалось ему: бородачи над ним издеваются.



– Нас не трогают,– пояснил Трещок.– Перша к Гораздовой средненькой сватается. Завсегда привет передает.



– Токо Горазд все одно девку не отдаст,– сказал Голомята.– Перша богатый, да и Горазд не побирушка. За гридня отдаст, за ватажника – ни в жисть.



– Перша ране гриднем у ослецкого воеводы был,– поведал Трещок.