Беглец   ::   Дубов Николай Иванович

---------------------------------------------

Дубов Николай Иванович

Беглец



Николай Иванович ДУБОВ

Беглец

Повесть

Повесть о подростке из приморского поселка, о трагедии его семьи, где отец, слабый, безвольный человек, горький пьяница, теряет зрение и становится инвалидом. Знакомство и дружба с ярким благородным взрослым человеком обогащает мальчика духовно, он потянулся к знаниям, к культуре, по чувство долга, родившееся в его душе, не позволило ему покинуть семью, оставить без опоры беспомощного отца.

1

Рано утром Сенька-Ангел привез воду. Вообще-то он не тракторист, а шофер и водит то бортовую, то молоковоз, когда что надо, но тракторист заболел, а Сенька-Ангел на все руки, и его посадили на трактор. На берегу лимана - колхозный птичник, уткам там благодать, но пресной воды нет, и каждое утро трактор тащил туда пузатую желтую цистерну. По дороге он заезжал к ним во двор, и все запасались пресной водой - наливали в бачки, кастрюли, бутыли, ведра. За огородом, на полдороге к морю, есть колодец, но там вода солоноватая. Если привыкнуть - ничего, пить можно. Только зачем пить соленую, когда возят пресную?

Максимовна, мамка и Нюшка подставляли бидоны и кастрюли, дед и Федор оттаскивали их в сторону, Сенька-Ангел наставлял ребристую брезентовую кишку, пускал воду, на всех покрикивал и посмеивался, как всегда в таких случаях, стоял веселый галдеж, и ко всему еще непрерывно тарахтел трактор. Сенька-Ангел никогда его не глушил - у трактора не было аккумулятора. Аккумулятор раньше был, и даже новый, но бывший председатель колхоза и кладовщик его пропили. Они хотели свалить на Сеньку, мол, он и пропил, только из этого ничего не вышло, потому что Сенька совсем не пьет, даже кислого вина и пива. Доказать они ничего не доказали, а трактор остался без аккумулятора, и после этого Сеньке каждое утро приходится "прикуривать" от грузовика, заводиться его аккумулятором. "Прикурит" и целый день тарахтит, пока работа не кончится.

Юрка и Славка таскали пустую посуду, а папка - ему тяжестей носить нельзя, он больной, - стоял в стороне, командовал и давал советы. Все были так заняты, что не сразу заметили, как к воротам подъехала голубая "Волга". Из нее вышел высокий худой мужчина, вошел во двор и поздоровался, но в галдеже и тракторном рычании его никто не услышал. Юрка увидел первый и, забыв о десятилитровой бутыли в руках, уставился на него. На нем была синяя спецовка, только не такая, как у Сеньки-Ангела - простая, мятая и грязная, - а чистенькая, вся в "молниях" и блестящих кнопках. Папка тоже его увидел, подошел и поздоровался - наклонил немножко голову, правую руку поднес к козырьку кепки, потом протянул приезжему. (Очень красиво у него это получается. Юрка сам сколько раз пробовал перед зеркалом, но так фасонно не выходило.) Поговорить они не смогли, потому что в это время Сенька-Ангел закинул брезентовую кишку на цистерну, сел на свое место, закричал: "Привет, привет!" - и включил скорость. Трактор зарычал еще громче и поволок пузатую цистерну со двора.

Тогда приезжий снова поздоровался, и ему вразнобой ответили. Все уже заметили его, смотрели во все глаза и гадали, что за человек и что ему нужно.

- Кто у вас тут хозяин? - спросил он.

- Это смотря какого хозяина вам надо, - ответил Юркин папка. Он жил и в городе и везде и умел разговаривать со всякими людьми.

- У вас на доме вывеска: "Дорожный мастер". Должно быть, мастер и есть хозяин.

- Мастер я, - сказал дед, и его морщинистое лицо стало еще морщинистее, а выцветшие глазки спрятались в узкие щелочки, как всегда, когда он ожидал каких-нибудь неприятностей.

- Объехал я весь Тарханкут, - сказал приезжий, - а места лучше вашего не видел. Как оазис в пустыне.

Дед не понял и еще больше сморщился.