Это мой дом (Дорога в жизнь - 2) :: Вигдорова Фрида Абрамовна
Страница: 133 из 134 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОСЕНЬ 21.08.10 - 11:34 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Я вызвала вас для того, чтобы сказать: неприлично директору детдома заниматься саморекламой! Я то и дело слышу о каких-то ваших фокусах и экспериментах, вы вульгаризируете идеи товарища Макаренко!
Вот уж подлинно: век живи, век учись! Что же я знаю о человеческой природе, если меня так изумляют ее слова? В первую минуту я даже не испытываю ни гнева, ни возмущения, я просто едва верю своим ушам: она, Брегель, будет защищать от меня имя и мысль Антона Семеновича?! - Вы упускаете из виду одно, - говорю я, - Антона Семеновича больше нет. Но у меня хорошая память, и я все помню. Я помню каждый ваш приезд в колонию и все, что вы говорили тогда. - Не запугаете, то-ва-рищ Карабанов! Клеветать и выдумывать может всякий. А вот ваше поведение, ваши поступки - это уже не плод больного воображения. Товарищ Кляп доложил мне... И вот тут я делаю непозволительную глупость. При этом имени я встаю и, не прощаясь, покидаю кабинет Брегель. Я знаю, как оно аукнется и откликнется, но я не хочу больше участвовать в этой схватке с бесчестным противником и не хочу слышать, что еще придумал товарищ Кляп. Иду по коридору, стиснув зубы, и злюсь на себя. Ненадолго же хватило моей невозмутимости. Но Брегель, Брегель! И чем она мне грозит, в чем обвиняет? Я - клеветник? У меня больное воображение? Забыла она, что ли, что Антон Семенович сам обвинил ее в своей "Поэме"? Пусть не поверят мне. Но ему? И вдруг кто-то дергает меня за рукав, и я снова слышу: - Цыган! Оборачиваюсь. Девчонка со всех ног удирает от меня и, еще два раза выкрикнув ехидным голосом: "Цыган! Цыган!" - скрывается за дверью в конце коридора. - Ну нет! Не уйдешь! Иду за ней, дергаю дверь - она заперта изнутри. Стою тихо, жду. Дверь чуть приоткрывается, в щелку виден кончик вздернутого носа, и дверь снова захлопывается. Сажусь на подоконник, вынимаю из кармана книгу и хлеб с сыром. Теперь буду ждать хоть до вечера. Время от времени девчонка выглядывает в щелку и прячется опять. Что ж, почитаю еще, бог с ним, с поездом. Примерно через час к двери, за которой прячется моя незнакомка, подходит инспектор Наркомпроса по детским домам Легостаева. - Товарищ Карабанов? Что вы тут делаете? - удивляется она и нажимает ручку двери. - Откройте! - говорит она требовательно. - Не открою! - слышится в ответ. - А, это ты, Водолагина. Отвори, это я! За дверью молчание. - Что это у вас за Водолагина такая? - спрашиваю я. - О, это целая история. Не девчонка - наказание. Заморочила нас, никак не пристроим. Неожиданно дверь отворяется. Девчонка выходит как ни в чем не бывало, маленькая, стриженая, курносая, становится поближе к Легостаевой и смотрит на меня дерзко и независимо. - Ну что ты опять озорничаешь? - с упреком говорит Легостаева. Непутевая ты, Тоня. - А вот и путевая! - Глафира Петровна, - говорю я, - отдайте ее к нам. Поедешь со мной, Тоня? - А куда? - бесстрашно и с готовностью осведомляется Тоня. - Есть такое место - Черешенки. Там детский дом. Поедем? - Можно! - отвечает Тоня. - А там правда черешня растет? - Растет. И черешня, и вишня, и яблоки. - Намучаетесь с ней, Семен Афанасьевич, - предупреждает Глафира Петровна. - Берите, но помните: она такая озорница, что трех мальчишек стоит. - Согласен, я таких люблю. Ну как, едем? Тоня протягивает мне руку. Не для рукопожатия, а затем, чтоб я сию минуту взял ее и повел в Черешенки. - А вещи? - Нету! - отвечает за девочку Легостаева. - Ничего не захотела взять из семьи, где жила. Такая норовистая, ужас. Формальности были недолги - девочку отпустили со мной. По дороге я узнал о ней все. Она сирота, родителей не знала, но в детском доме никогда не была. С тех пор как она себя помнила, ее брали "в дети". Но нигде она не жила больше года-двух. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|