Это мой дом (Дорога в жизнь - 2)   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

В одной семье из нее сделали няньку. В другой попрекали каждым куском. В третьей - скучно было. Она рассказывала много, охотно и так, что я словно своими глазами увидел всех, кто попадался на ее коротком, но богатом встречами пути. Я слушал и диву давался - ну и даровитая же актриса сидит в этой девчонке!

- "То-оня! - скрипуче тянет она. - В кастрюльке ка-аша была. Ужели ты всю съела? Да ка-ак же ты не лопнула?" А в кастрюльке этой, Семен Афанасьевич, на донышке, - говорит она уже своим быстрым говорком, - и все равно не наешься! И вот так про все: "То-оня, уже-е-ли!" Ну, я и убежала. А у других - беги туда, беги сюда, принеси то, не знаю что! Ихняя Танька спит, а я - и полоть, и стирать, и козу пасти? Фигу! А вот последний раз я жила у одних. И кормили, и поили - только на что им ребенок? Скучища! Сами сердитые, домой приходят поздно, ни про что не спросят, ничего им не интересно. Ну, я и ушла от них.

Так она рассказывала и все поглядывала вокруг - слушают ли ее? Она, видно, привыкла к слушателям, и мне ясно представилось: вот она сидит во дворе, окруженная ребятами, и без устали рассказызает им разные истории, одна другой занятнее.

Ей двенадцатый год. Маленькая, ножки тоненькие, шея - как у цыпленка, и карие глаза, маленькие, быстрые, умные.

К нам она едет с любопытством, явно решив для себя: "Чуть не понравится - уйду!" Она расспрашивает про Черешенки, про ребят.

- А жена у вас есть? Злая? Добрая? А ребята дерутся? Если дерутся, я не спущу. Меня все во дворе боялись, вы не смотрите, что худая, я как стукну! У меня кулак железный!

Мне не приходилось задумываться, о чем бы с нею поговорить, она болтала без умолку, развлекая и себя, и соседей по вагону.

Я не мог точно знать заранее, когда освобожусь после всех киевских дел, и поэтому нас никто не встретил. Пошли пешком. Устала ли Тоня или просто готовилась к новым встречам и впечатлениям, но только она притихла и шла молча, крепко держа меня за руку.

Так мы идем. Уже смерклось, и скоро затеплятся в густой осенней темноте огни нашего дома. Навстречу нам выбегут ребята - Митя, Лида, Анюта и малыши, может, выйдет и Галя с Антоном на руках. А если нет, я пройду к себе и увижу сидящего в кроватке черноглазого малыша. Он схватит рукой сетку, приподнимется, станет на толстые ножки и улыбнется.

Вдоль шоссе тянутся липы, голые, беслистные, но воздух свежий, морозный. Хорошо!

Я крепче сжимаю маленькую Тонину руку. Вот так же шел я когда-то по этому шоссе, ведя за руку Настю Величко. Какая она была маленькая, тихая и робкая! Много вместили эти годы - и радость, и горе, и утраты. И снова в моей руке маленькая доверчивая рука.

- Вот мы и пришли Тоня. Видишь, окна светятся? Это наш дом!

1953-1956