Про нашу семью   ::   Алексин Анатолий

Он помнил только про кинотеатр, а про номер забыл.

Полный седой мужчина поливал кусты и траву. По тому, как он держал в руках шланг, я сразу понял, что он не дворник, а поливает двор по собственному желанию. Мужчина заметил, что мы оглядываемся по сторонам.

- Вам кого?

- Где тут квартира Егорова? - спросил папа.

- А-а, сына ведете на исправление? - почему-то обрадовался мужчина. - У нас в доме, как только парень споткнется, так его к Ивану Павловичу ведут. Имеет он к ним подход! А теперь, значит, из других домов потянулись?.. Он в первом подъезде живет. На втором этаже... Квартиру не помню! Но сейчас он в больнице. - Мужчина вздохнул. Вода из шланга лилась на один и тот же куст. - Без него вон ребята стол поломали... Стойку делали. Акробаты! Мы до его возвращения чинить не будем. Пусть они ему в глаза поглядят! При нем бы не поломали. Ни за что! Уважа-ают...

О цветах и кустах они, будь здоров, как заботятся. А почему? Иван Павлович посадил. И яблоня эта - его... Он в первом подъезде живет... А в какой квартире-то? - обратился он к женщине, которая тащила мимо нас сумки.

- Вы про кого?

- Про Егорова.

Женщина сразу опустила сумки на землю. Грустно так опустила, тяжело.

- Он в том подъезде живет! Седьмая квартира. Скорей бы уж возвращался! У меня сын к математике неспособный. Так он Ивана Павловича полюбил, а потом уж (из-за него!) - математику. Четверки стал приносить. Я отсюда никуда не уеду. Пока сын не вырастет! Давайте я вас провожу.

Мать его дома, наверно...

Мне было страшно, что папа скажет: "Ивана Павловича уже нет..." Но папа, молчал. Наверно, он хотел хоть немного продлить жизнь Егорова для этих людей.

Мы пошли за соседкой. Я тащил одну ее сумку, а папа другую. Она все рассказывала:

- Тут из школы приятели приходили к сыну. Очень без Ивана Павловича соскучились. Я ведь тоже в школе училась. Помню... Когда у нас урок отменяли, мы от радости не знали куда деваться! А эти тоскуют. В больницу к нему собирались идти. Я здесь, на первом этаже... А вы поднимайтесь выше. Он там живет!

Не глядя, она ткнула пальцем в кнопку звонка. Дверь ей открыла соседка - ужасно какая-то недовольная и озабоченная.

- Что же вы ключи с собой не берете? От дел отрываете...

- Вот тут люди квартиру Ивана Павловича ищут, - зачем-то сообщила женщина с сумками.

Соседка заулыбалась, словно ей было стыдно перед людьми, которые ищут его квартиру.

- Иван Павлович над нами живет. Прямо над нами!

Мы стали подниматься... Медленно, будто считали ступени или были после какой-нибудь тяжелой болезни.

"Живет... Живет... Живет!.. - стучало у меня в ушах. - Живет..."

7. "Взрослый" вечер

Мне кажется, человека можно считать взрослым тогда, когда его вместо утренников начинают приглашать на вечера.

Однажды папа пригласил меня на праздничный вечер в больницу. То есть к себе на работу... Я согласился - и сразу почувствовал себя как-то уверенней и взрослее.

Прощаясь и внимательно оглядывая нас напоследок, мама и бабушка очень просили меня не говорить в больнице никаких глупостей и все время помнить о том, что я уже в шестом классе. Но если бы даже я и хотел об этом забыть, мне бы в тот вечер это не удалось, потому что каждый из папиных сослуживцев обязательно говорил:

- Ну, а в каком же мы классе?

- В шестом, - отвечал я.

- Не может быть! - Потом каждый обязательно обращался к папе и восклицал: - У вас уже такой большой сын?!

Трудно поверить... Хотя очень на вас похож. Очень!

Маме тоже всегда говорили, что я на нее очень похож.

Поэтому я никак не мог составить о своей внешности какого-либо определенного мнения.

Мама была красивая, а о папе бабушка как-то сказала:

- Красавцем его, конечно, трудно назвать...

- И не называй, если тебе трудно! - ответил я. - Пожалуйста... Но его все равно любят!

- Я с этим не спорю, - сказала бабушка.