Дело обеспокоенного опекуна (Дело о заботливом опекуне)   ::   Гарднер Эрл Стенли

Мейсон окинул Даттона задумчивым взглядом и настойчиво попросил:

- Объясните, что вы ждете от меня.

- Я сделал все, что мог, для защиты интересов Дезире. Сто тысяч долларов - не такая уж большая сумма, но с точки зрения небогатого человека - довольно значительная. Еще при жизни отца Дезире полюбила общество длинноволосых молодых людей, которые не чистят ногтей и называют себя идеалистами крайне левого направления. Они были не прочь поживиться за ее счет, но при этом не признавали девушку своей, относились к ней даже как-то свысока. Дезире - натура слабая, чувствительная, она страдает от одиночества, ее так и тянет в плохую компанию... Темплтон надеялся, что за четыре года она научится лучше разбираться в жизни и людях.

- Ее отец составил завещание с целью защитить дочь от подобных типов?

- Да! Он хотел, чтобы я контролировал ее расходы. Стесненное таким образом финансовое положение Дезире должно было отпугнуть ее дружков и вынудило бы девушку искать общества равных себе. Это я понял из нашего с ним последнего разговора.

- Почему же вы не выполнили его волю?

- Я считал, что поступить так было бы неправильно. Я предпочел действовать по своему усмотрению в надежде, что ее "друзья", поверив, что она растратила все наследство, первыми бросят ее. Ведь если, с другой стороны, я смог бы провернуть такие выгодные сделки, о возможности которых Дезире даже и не подозревает, мне удалось бы щедрой рукой снабжать ее деньгами, которые она, без сомнения, столь же щедро тратила. И в конце концов стала бы изгоем в своей компании битников.

- И вы нарушили закон, рискуя сесть в тюрьму?

- Прошу вас, помогите мне избежать этого! Когда у меня появилась возможность объединить наследство мисс Эллис с моими собственными сбережениями, я пошел на это, и все деньги теперь положены на мое имя, но моя подопечная в подробности операции не посвящена.

- А если бы вы умерли? - спросил Мейсон.

- На здоровье я не жалуюсь и умирать в ближайшее время не собираюсь.

Мейсон испытующе посмотрел на клиента.

- Каждую неделю несколько сотен человек погибают в автокатастрофах. Никто из них не собирался умирать.

Даттон усмехнулся.

- Я не тот человек, чтобы сводить счеты с жизнью по воскресеньям.

- Вы еще очень молоды.

- Это зависит от того, какой смысл вы вкладываете в это слово. Мне тридцать два.

- А Дезире?

- Ей скоро двадцать семь.

- И вы так сильно ее любите?

- Что? Что вы говорите?! - воскликнул Даттон, вскакивая со стула.

- Перед вами открывались отличные профессиональные перспективы: вы, по-видимому, человек весьма способный. Но вы рискуете будущим, чтобы защитить Дезире от охотников за приданым! Мой дорогой, я адвокат, психология - мой хлеб, поэтому не лучше ли будет, если вы скажете мне всю правду?

Даттон вздохнул, бросил смущенный взгляд на Деллу Стрит и продолжил свою исповедь:

- Это правда, я люблю ее. Я всегда ее любил. Но ума не приложу, как ей в этом признаться!

- Почему же?

- Да потому что я для нее нечто вроде дядюшки, старшего брата, в какой-то степени - руководителя и наставника. Я не умею говорить на ее языке. Для всех этих бездельников - ее друзей, для всей этой грязной банды я являю собой нечто вроде престарелого пугала. В настоящее время она рассматривает меня просто как своего личного банкира.

- Четыре года назад вам было всего двадцать восемь лет, - заметил Мейсон, - и мистер Эллис обратился именно к вам, он не стал искать более солидного и опытного человека. Почему? Не потому ли, что уже тогда вы добились больших успехов в своей профессии?

Немного поколебавшись, Даттон ответил:

- По правде говоря, мистер Эллис чувствовал ко мне большую симпатию. Он полагал, что я окажу на Дезире благотворное влияние. В то время она спуталась с этой шайкой сумасшедших.