Дело обеспокоенного опекуна (Дело о заботливом опекуне)   ::   Гарднер Эрл Стенли

Передав Герти распоряжение Мейсона впустить посетителей, Делла открыла дверь в приемную.

Мистер Хедли вошел первым. Широкоплечий, рослый, бородатый мужчина. Его лицо выражало презрение ко всему, что его окружало в этой жизни. Он был одет в спортивную рубашку, распахнутую на волосатой груди, штаны с бахромой понизу, сандалии на босу ногу; пиджак перекинут через плечо.

За ним шествовала его мать - женщина лет пятидесяти, с такими пронзительными глазами, что они отвлекали внимание даже от непомерно большого носа между ними. Дезире Эллис замыкала шествие: блондинка чуть выше среднего роста, худощавая и загорелая, со спокойным взглядом голубых глаз.

- Доброе утро, мистер Мейсон! - сразу начал молодой человек. - Меня зовут Фред Хедли, это моя мать - Розанна Хедли и невеста - мисс Эллис.

Мейсон жестом пригласил всех сесть. Дезире настороженно разглядывала Деллу.

- Мой доверенный секретарь и правая рука мисс Делла Стрит. Она в курсе всех моих дел, - представил ее Мейсон.

Девушка кивнула. Пока Фред прочищал горло, слово поспешила взять его мать:

- Дезире посоветовали зайти к вам поговорить. Мы подумали, что это по поводу наследства...

- Кто ей посоветовал прийти ко мне?

- Опекун, мистер Керри Даттон.

Мейсон пристально взглянул в глаза Фреда Хедли:

- Вы его знаете?

- Мы встречались, - презрительно произнес молодой человек. - Старый скряга.

- Мистер Даттон мой друг, вмешалась Дезире. - Он пользовался полным доверием моего отца.

- Возможно, слишком большим доверием! - взвизгнула миссис Хедли.

- Видите ли, мистер Мейсон, - объяснила Дезире,- мой отец беспокоился обо мне. После его смерти осталась большая сумма денег. Он боялся, что я их сразу растрачу, и обратился к Керри, чтобы тот помог мне прожить без забот четыре года...

- Я понимаю, - довольно уклончиво сказал Мейсон. - Он что, подозревал у вас склонность к рискованной игре на бирже?

Мисс Эллис разразилась нервным смехом.

- Он еще и не то подозревал. Я думаю, мой отец считал, что я способна на любые авантюры.

- Мы явились сюда, - перебила ее миссис Хедли,- потому что подумали, что мистер Даттон согласился наконец передать деньги в фонд...

- Какой фонд? - Брови Мейсона поднялись.

- Это идея Фреда. Он хочет...

- Не нужно подробностей, мама, - прервал ее Хедли.

- Но мистер Мейсон должен знать все, Фред!

- В таком случае лучше предоставьте мне самому об этом рассказать. Молодой человек обратился к Мейсону: - Я не мечтатель и не сумасшедший! Я реалист! При этом я знаком со многими поэтами и артистами. Возбуждаясь в ходе своей речи, он встал, подошел к столу Мейсона и оперся на него.- Наша цивилизация катится к гибели! Мыслящие люди уже понимают, что каждое государство должно обеспечивать возможности развития тем талантам, которые в нем рождаются. Но у нас гений не может развиваться, он умирает с голоду! Я знаю многих живописцев, поэтов, прозаиков, которые достигли бы невероятных высот, если бы могли позволить своим дарованиям спокойно созревать, не заботясь о хлебе насущном.

- А они не имеют такой возможности?

- Нет. Нет, потому что даже гению надо что-то есть. Никакой талант не выживет, если у тебя пусто в желудке.

- И у вас есть конкретные предложения? - спросил Мейсон.

- Моя мысль заключается в том, чтобы субсидировать юношей, подающих надежды... поэтов, писателей, художников, мыслителей... Мыслителей в особенности!

- Какого типа мыслителей?

- Политологов...

- И что для вас значит - политика?

- Вот к чему вы клоните, мистер Мейсон! Вы пытаетесь уколоть меня. Наверное, из-за моей бороды. Вы считаете меня сумасшедшим. Я не дурак, мистер Мейсон. Да, я поддерживаю идеи битников, но не хочу плыть по течению. Я слушаю джаз, но хочу заниматься делом.

- Каким, например?

- Я хочу думать.