Реванш сатаны (Предисловие)   ::   Балабуха Андрей

---------------------------------------------

Балабуха Андрей

Реванш сатаны (Предисловие)



Андрей БАЛАБУХА

Реванш сатаны

Предисловие

I

В начале, как известно, было Слово.

И Слово - всякий знает - было: Бог.

И еще была в этого Бога (или богов - монотеизм ли, политеизм, сейчас для нас с вами не суть важно) вера.

Ибо с помощью идеи божества человек объяснял себе мир, и все окружающее и происходящее делалось понятным - даже тогда, когда оставалось недоступным разумению. Почему солнце восходит или умирает человек? Да потому, что так определено свыше; порядок такой. Понятный, непонятный ли, приятный или безрадстный - но порядок.

Да вот беда - в благодетельной и благодатной сени веры потихоньку подрастало Знание. Век за веком сливались в тысячелетия, и оно, знание это, мало-помалу принялось если и не теснить веру, то уж во всяком случае соперничать с ней.

В нашем европейско-христианском сознании (о других народах и культурах я не говорю) в век Просвещения и век Пара и Электричества быстрые разумом невтоны постепенно обретали в глазах если не большинства, то очень и очень многих - а может, все-таки и большинства! - ореол святости; Наука же и Прогресс уверенно занимали место Божественной Благодати.

А сад Эдемский, совершив умопомрачительный курбет, переместился из прошлого, из начала всех начал, в будущее - то отдаленное, но неизбежное время, что наступит, когда Прогрессивная Благодать осияет весь мир.

Новая вера требовала и новых вдохновенных гимнистов. Они и пришли - под жюль-верновскими знаменами "романа в совершенно новом роде, романа о науке"; а чуть позже это диковинное племя, с легкой руки американо-люксембуржца Хьюго Гернсбека (или, точнее, того неведомого - мне, по крайней мере, нашего соотечественника, что перетолмачил на язык родных осин предложенный "дядюшкой Хьюго" термин) получило наименование писателей-фантастов, творимая же ими литература -соответственно, научной фантастики.

И хотя уже первые её столпы и -адепты - начиная с самого отца-основателя Жюля Верна, не говоря, тем более, о Герберте Уэллсе поставили всеблагость свершений научного прогресса под большой вопрос, тем не менее, вера от того не пошатнулась. Издержки... а на них, как известно, многое списать можно; и искусство это род человеческий освоил, прямо скажем, в совершенстве.

Однако настал момент, когда издержки эти оказались непомерно велики - в июле - августе сорок пятого, явившего миру чудовищные атомные грибы, вспухшие над Аламогордо, Хиросимой, Нагасаки. Многими жуткое это Троебомбие было воспринято как потрясение основ. Потрясение же обернулось крушением веры.

А поскольку природа не терпит пустбты, за счет этого освободившегося пространства принялось расширять свою экологическую нишу суеверие; никогда не умиравшее, но немногочисленное племя астрологов, прорицателей, колдунов и магов пустилось плодиться и размножаться. Хлынуло оно, разумеется, и на книжные страницы- вот так и родился жанр, получивший название "фэнтези". Само собою, существовал он и до того; вернее, существовали его проторазновидности- вроде готического романа и иже с ним. Но теперь эти предтечи жанра слились в единый поток, который с каждым годом стал набирать силу.

На стыке же этих двух литературных пространств - научной фантастики и фэнтези - вполне предсказуемым, естественным путем образовалась некая сумеречная зона, в которой сохраняют силу законы обоих миров} и потому она вполне закономерно получила адекватное своему дуализму синтетичное имя "сайнс фэнтези".

Именно об этой двойственной литературе у нас и пойдет нынче речь. О ней - и об одной из самых ярких ее представительниц, американской писательнице Мэрион Циммер Брэдли.