Всадники   ::   Кессель Жозеф

Старик перекинул через плечо невесомый дорожный мешок и остался стоять.

Не смотря на свой возраст и сильный ветер, хлеставший его тонкую фигуру, держался он очень прямо. Медленно, словно в глубокой задумчивости заскользил его взгляд по этому странному плато. Словно потерянное лежало оно между горных пиков этого каменного массива в сердце Средней Азии. А старик все думал о том невообразимом потоке людей, для которых эта узкая дорога стала вечной могилой: армии завоевателей шли по ней, религии сменяли друг друга приходя по ней же...

Старику казалось, что все это он видел своими собственными глазами. А может быть, так оно и было? Он жил уже так долго... Корни его воспоминаний терялись в глубине времен.

В раздумье направился он в сторону ближайшей чайханы.

Многие из его соседей по брезентовой крыше уже сидели там. Первый, который торопился больше всех, был высокий и худой как тростинка конюх, одетый в длинный, набитый овечьей шерстью кафтан, доходящий ему до пят, чапан, традиционную одежду туркменских и узбекских народов, населяющих степи севера. Как только он появился на веранде, то привлек к себе всеобщее внимание своим странным поведением. Хладнокровно расталкивая посетителей, он принялся пробиваться сквозь толпу куда-то вглубь. Многим, сидящим на тонких,потрепанных коврах брошенных на землю, вокруг подносов с чайниками и пиалами, - он отдавил ноги. Других, примостившихся на убогих табуретках и топчанах сколоченных из неотесанного дерева - он оттолкнул в сторону.

- Неуклюжий болван! - закричали ему вослед люди.

- Горный воздух ударил ему в голову, и он видно, совсем свихнулся!

- Мой ишак и тот ходит осторожнее!

Но все эти слова, как бы сердито они ни звучали, были сказаны в шутку. Единственным, кто действительно рассердился был толстый и гладкий мулла который прокричал, что пророк непременно накажет каждого неверного, но в особенности того, кто посмел опрокинуть на пол его кальян.

Но мужчина в чапане даже не обернулся. Он спешил дальше и его узкие, черные глаза на скуластом лице не отрывались от цели к которой он так стремился. Но наконец, возле маленькой стены отделявшей веранду от дороги, он нашел то, что искал: два чапана. Один пурпурный с черными полосами, другой коричневый с зеленым узором. Молодой конюх никогда раньше не видел их обладателей, - двух старых людей, - но какое это имело значение? Они были все равно что братья: одевались на один манер, и одна степь была их родиной. Посреди этой пестрой толпы из всех частей Афганистана только они могли разделить его чувства. Пурпурный и коричневый чапаны моментально раздвинулись и дали ему место. Но тот этого и не заметил.

- Вы едите в Кабул или возвращаетесь оттуда? - сразу же набросился он на них с вопросом.

- Мы вчера выехали из Мазари Шарифа, - с достоинством ответил ему самый толстый и лысый из обоих.

- Так значит вы еще не знаете самую последнюю, самую важную новость! воскликнул конюх.

Оба старика медленно повернули к нему свои лица. Интерес смешанный со страхом появился в их узких глазах, но их возраст и положение предписывали никогда не показывать любопытство открыто. И толстый спросил равнодушно позевывая:

- Что ты, молодой и неопытный парень, понимаешь под важной новостью?

- Нечто совершенно невероятное! - заволновался конюх, - Вы не поверите своим ушам!

Он конечно бы хотел немедленно рассказать все, что знал, но замолчал, желая подольше насладиться вниманием своих собеседников. Оба они спросили его почти одновременно:

- Назначили нового генерал-губернатора нашей провинции?

Конюх отрицательно покачал головой.

- Подняли налоги на ковры? - озабоченно предположил другой, у которого была ковровая фабрика в провинции Маймана.