Алхимик и колдунья   ::   Сташефф Кристофер

- Признайся, - сказал Амер, - уж, конечно же, ты придумала для себя какое-нибудь средство защиты.

- Верно, - призналась она, - одна беда: стоит нам расслабиться хоть на секунду, как Смерть уже тут как тут. Она следит за нами гораздо более пристально, чем за обычными людьми, дабы увлечь нас в бездну Ада. - Самона стояла, не сводя глаз с огня, бледная, дрожащая, словно видела, как уставились на нее пустые глаза Смерти.

- Но если Смерть все время караулит вас, - мягко сказал Амер, - почему же ты никогда прежде не задумывалась об этом? Ты говоришь так, будто впервые почувствовала ее зов...

- Потому что прошлой ночью она явилась в Салем, - произнесла Самона придушенным голосом. - Нынче утром тетушку Койстер нашли дома в старом кресле-качалке возле камина. Она была мертва, как камень. - В зрачках Самоны отразилось пламя горящего камина. - На плече у Койстер еще были видны следы, оставленные костлявыми пальцами.

- Тетушка Койстер? - прошептал потрясенный Амер.

На губах у Самоны заиграла улыбка злобного довольства.

- Да, эта добродетельная древняя ведьма. Ты ведь считал ее символом чистоты, не так ли? А рассказать тебе, скольких ублюдков наплодили они с Моггардом?

- Моггард?

- Верховный Колдун Новой Англии и Вице-Председатель Вселенского Братства Адептов Темных Сил. Старая карга немало раз брюхатела от него

- и, разумеется, никто из деток не имел понятия о том, кто их отец.

- Да ведь тетушка Койстер меня катехизису учила!

- А как же иначе. Худшие из худших всегда выглядят самыми достойными и уважаемыми. Рассказать тебе о Секстоне Карриере?

Амер передернул плечами.

- Избавь меня от этого.

Глаза Самоны засияли, на губах мелькнула улыбка. Она тут же отвернулась, а когда снова обратилась к Амеру, то опять выглядела тихой скромницей.

- Хорошо, не будем об этом. Я просто хотела предупредить тебя. Послушай, Амер, наполни-ка снова мой бокал и давай выпьем за... дружбу.

Амер стряхнул с себя оцепенение и вымучил кислую улыбку. Кивнув, он взял с каминной полки графин и наполнил бокалы.

- Красное, как твои губы, моя госпожа, и искристое, как твои глаза.

- Ты быстро схватываешь, - отметила она и подняла бокал: - За нас, мой любезный Мастер.

- Pax nobiscum, [Мир нам (лат)] - произнес Амер и выпил.

Едва Амер отвернулся в поисках новой бутылки амонтильядо, Самона с лихорадочной поспешностью вынула изумруд из оправы на своем перстне и опрокинула зелье в оставленный алхимиком бокал вина.

- Мастер, - зашептала Уиллоу, - она что-то льет тебе в рюмку.

- За этим она и пришла, - пробормотал Амер.

- Но, как ты понимаешь, я выпил противоядие. Он отыскал вино, наполнил бокалы.

- Успокойся, - Амер подал бокал Самоне, которая дрожала, взял со стола свой, поднял его, размышляя, какого рода заклятие должно наложить на него зелье. - За твое скорейшее выздоровление, - произнес он и выпил вино до дна.

Самона, наблюдавшая за ним краешком глаза, пробормотала коротенькое заклинание. Потом откинулась в кресле и принялась потягивать вино, дожидаясь, когда начнет действовать снадобье. Ее грудь под темными волнами прикрывавших ее волос мерно вздымалась и опускалась в такт дыханию, и Амер со стыдом осознал, что ему страстно хочется увидеть, что же скрывают мерцающие пряди.

Наконец колдунья поставила свой бокал, глубоко вздохнула, прикусила губу и сказала:

- Амер, я... мне что-то нехорошо. Не посмотришь ли, какой у меня пульс?

- Разумеется, - откликнулся Амер и взял ее запястье. - Похоже, я никак не могу его нащупать.

- У меня это тоже никогда не получалось, - сказала она. - Попробуй, может, услышишь, как бьется сердце. - Она взяла его руку и положила на грудь: Амер убедился, что вырез платья и вправду был очень глубокий.

На какой-то момент он был ошеломлен и совсем растерялся.