Гром   ::   Грейди Джеймс

Таксист обернулся к четырем пассажирам, расположившимся на заднем сиденье:

— Эй, вы уверены, что хотите выйти именно здесь?

— Я ждала этого момента двадцать один год! — воскликнула женщина постарше. Этим утром она встала раньше всех, приняла ванну, оделась, привела в порядок свои серебристые волосы и щедро полила их лаком, почистила свое старое шерстяное пальто и, выпив кофе, стала ждать, когда проснутся остальные. На ее коленях покоилась черная сумочка внушительных размеров.

— Мама, — предостерегающе сказала женщина помладше в голубой парке и джинсах. У дочери вообще не было сумочки. Она унаследовала широкие скулы и голубые глаза своей матери. И волосы были, как у матери, но только коротко стриженные и незавитые.

— Да что тут делать? — спросил таксист. — Все же закрыто, вокруг ни души.

— Мы хотим посмотреть, — ответила пожилая женщина.

Ее дочь закатила глаза, изогнулась на тесном заднем сиденье и начала рыться в кармане джинсов, толкнув коленом мать. Та, в свою очередь, толкнула мужчину, сидевшего с ней рядом. На нем была десантная куртка с коричневой окантовкой. Его руки в толстых перчатках баюкали пластиковое ручное креслице со спящим ребенком.

Бабушка спросила, обращаясь к таксисту:

— Вы знаете, где мы находимся?

— У меня же где-то были какие-то деньги, — пробормотала дочь.

— Не торопитесь, — сказал, обернувшись к ней, таксист, — счетчик уже выключен.

И добавил, обращаясь к бабушке:

— Коркоран билдинг.

— Правильно. Коркоран билдинг. А Кэрол Корк...

— Мама!

— Может быть, я смогу достать свой бумажник, — вступил в разговор муж, но, как только он пошевелился, ребенок махнул одетой в рукавичку рукой, и мужчина, который всего три месяца назад стал отцом, застыл.

— Это она, — заметила бабушка, указывая на женщину рядом с собой. Ее дочь сначала побледнела, а затем залилась краской.

— Она архитектор. Мечтала построить девятигранный дом. И вот мечта сбылась. Это ее первый персональный проект. Арендаторы будут въезжать только завтра, но ее работа уже выдвинута на премию Райта.

— Что за премия такая? — поинтересовался таксист.

Дочь вытащила долларовую банкноту из заднего кармана. Счетчик показывал четыре доллара восемьдесят пять центов.

— Простите? — переспросила бабушка.

— Как называется премия, которую она выиграла?

— Она называется «Тысяча чертей, мы опоздали»! — Дочь вытащила купюру из кармана блузки, это оказался еще один доллар.

— Премия самому одаренному архитектору, — улыбнулась бабушка.

— Кажется, что-то слышал об этом, — откликнулся таксист.

— Ну конечно же, слышали, — подтвердила бабушка.

Отец, он же зять, смеялся — тихонько, чтобы не разбудить спящего сына. Они назвали его Питер Росс: первое имя в честь дедушки по линии матери, а второе — по линии отца.

— Но, ребята, сейчас-то вы здесь что делаете?

— Торчим в этом чертовом такси! — Дочь вытянула ноги и добралась до последнего необследованного кармана джинсов.

— Мы хотим забраться на крышу всей семьей, чтобы увидеть, как первый луч света отразится от этих девяти стен и осветит город! — сказала бабушка. — Она спроектировала это специально таким образом, — доверительно сообщила она шоферу. — Когда она была маленькой девочкой...

— Ну мама!

— Вы можете прочесть ее имя на табличке в вестибюле, — продолжала бабушка, — Кэрол Коркоран.

— Я не могу торчать здесь до обеда.

— Какая жалость, — ответила бабушка.

— Ах да, дорогая, — обратилась она к дочери, открывая свою внушительную сумочку, которая до сих пор мирно покоилась на ее коленях, — позволь мне заплатить.

— Самое время, — пробормотала женщина, недавно добавившая роль матери к ролям дочери, жены, пианистки и архитектора, которые она сочетала в себе до сих пор. — Для чего же иначе нужны матери?

Женщины начали выбираться из такси.