Я 11-17   ::   Ардаматский Василий Иванович

Дементьев оказался на постое в домике, где жила Тамара... Всю войну получала она от Дементьева письма. Одно из последних его писем заканчивалось так: "...еще раз говорю тебе - не волнуйся. Гитлер не предусмотрел многого. И, в частности, он явно забыл изготовить пулю для моей персоны. Живу! И буду жить! Вместе будем жить!.." Нет, нет, Дементьев погибать не собирался.

Слушая сейчас полковника Довгалева, Дементьев прекрасно понимал всю сложность и опасность особого задания, которое ему предстояло выполнить, и испытывал знакомое чувство радостного возбуждения.

- Вы должны знать, - говорил полковник, - что задание это совершенно не похоже на все, что вы делали до сих пор. Не лес, не болото, а большой портовый город. И вам нужно будет действовать там не одну ночь, а может быть, недели, если не месяцы. Город битком набит гитлеровским офицерьем.

- На этом как раз и можно сыграть, - быстро вставил Дементьев.

- "Сыграть, сыграть..." - поморщился полковник. - Осторожнее, Дементьев! Осторожнее! По нашим сведениям, в городе скопилось огромное количество гестаповцев, бежавших из Таллина, Риги и Каунаса. Из разгромленных воинских частей. Все они ожесточены, стараются выслужиться перед начальством. Ежедневно в городе арестовывают и расстреливают десятки людей. Мы вот дадим вам несколько явочных адресов, но ни один из них не является полностью реальным.

- Ненадежные люди? - настороженно спросил Дементьев.

- Нет. Люди как раз надежные. Всю войну были связаны с нами. Выполняли большую работу. Но сейчас мы о них ничего не знаем. В большинстве это латыши, и связь с ними была через латышских партизан. Теперь связь утеряна. Словом, планируя операцию, мы должны трезво обдумать и тот вариант, что наши явки разгромлены. Но даже если они в порядке, ни одна из них вашей постоянной базой стать не может. Рисковать этими людьми нам не разрешено. Вы сможете одну из явок использовать только как первый приют на два-три дня. А потом должны сами устроить себе надежную базу. На одной из явок имеется законсервированная рация; вы ее возьмете. Дальше - связь с подпольщиками только по самой крайней необходимости.

- Вдруг та явка, где рация, разгромлена? Я к тому, что, может, лучше мне взять рацию с собой.

- Нет. Рация - это не спичечная коробка. А ваше появление в городе с чемоданом более чем рискованно. Если в течение пяти дней вы в эфире не появитесь, мы сбросим вам рацию в условленном месте...

- Ясно. Каким способом я попаду в Н.?

- Ночью мы устроим массированный налет на город, и под этот шумок вы спрыгнете со специального самолета.

- Когда?

- Завтра ночью.

- Завтра? - Дементьев, не веря, смотрел на полковника.

Довгалев подошел к нему вплотную. Капитан встал.

- Да, Дементьев, завтра ночью.

- Ну что ж, завтра так завтра. Разрешите идти к оперативникам?

- Идите, Дементьев.

Капитан вышел из кабинета своей быстрой и легкой походкой. Когда дверь за ним закрылась, полковник Довгалев вслух сказал:

- Он справится. И останется жив! - Полковник произнес это так, точно хотел убедить не только себя, но и саму судьбу.

3

Наши бомбардировщики, прилетая небольшими группами, бомбили Н. больше двух часов. Самолет, на котором находился Дементьев, сделав обманный маневр, приближался к городу со стороны моря. Он летел на небольшой высоте.

Прильнув к окну, Дементьев видел пожары в разных местах города. В небе шастали лучи прожекторов, рвались зенитные снаряды.

Дементьев наблюдал за всем так спокойно, будто это не имело к нему никакого отношения.

А думал он в это время про самое неожиданное... Вот досада - забыл отчитать лейтенанта Козырькова за неопрятный вид. Просто удивительно, как не понимает парень, что внешний вид офицера - это его второе удостоверение личности...