Источник забвения   ::   Бааль Вольдемар

Оставайся здесь же и жди того, кто пользуется твоим голосом, - аллах, неизмерима милость его, пришлет и твоего похитителя, как прислал мне моего.

- Я останусь и буду ждать, - ответил Жан а не услышал себя. Душа его заныла.

Старик исчез, и Жан занял его место. Отныне, понял он, ему суждены неисчислимые страдания, никто никогда не услышит ни песни его, ни жалобы; с мечтой надо распрощаться; друзья его забудут, забудет и учитель, прочивший ему славное будущее, потому что теперь у него нет будущего...

И в этот момент Жан увидел иной свет и проснулся. Над ним стояла мать и, дотрагиваясь до его лба, тихо говорила:

- Проснись, Жанша! Что тебе такое снится, сынок, что ты так беспокоен? И опять ты плакал?.. - Она села рядом. - Ну кто виноват, что так случилось? Надо успокоиться. - Она стала осушать платком его лицо. Мальчик мой, все еще может поправиться.

- Нет, - сказал он. - Нет, мама. Ты же слышала, что они сказали... Такие болезни неизлечимы.

- Твой дедушка говорил, что неизлечимых болезней не бывает. Как и неисправимых недостатков. Все зависит от того, кто лечит или исправляет. Понимаешь, Жанша?

- Дедушка не знал про современные болезни.

- Он много знал... Пусть даже кому-то кажется современная болезнь неизлечимой сейчас, зато потом...

- Потом будет уже поздно, - перебил он и отвернулся.

- На следующий год ты можешь поступить в какой-нибудь институт, Жанша. Я была бы рада, если бы ты стал учителем. Учителем литературы, например. Ты любишь и знаешь литературу.

- Конечно, - с горечью произнес он. - Родителям всегда хочется, чтобы дети пошли по их стопам.

- Не всегда. Но если они и хотят, то я в этом не вижу ничего дурного или обидного для детей. Когда, конечно, не откровенно эгоистическое хотение. Я думаю, ты был бы неплохим учителем. Ты хорошо успевал в школе. Мне всегда казалось, что у тебя педагогические наклонности... Ты так красиво читал Хафиза, "Меджнуна", наизусть знал всего нашего "Кубланды-батыра" - помнишь, как ты не мог удержаться от слез, когда доходил до прощальных слов сестры батыра?

- Ты преувеличиваешь...

- Нет. Я давно и много думала о твоем возможном учительстве. Когда еще о консерватории и речи не было. Хорошо, выбери себе другой институт, какой по душе.

- Ты знаешь, что мне по душе.

- Станешь учиться, сынок, и забудутся твои печали.

- Это не забудется, мама.

- Ты молод, у тебя впереди вся жизнь. А пока идет жизнь, Жанша, поверь мне, многое забывается. И даже очень горькое. О том, что тяжело сегодня, люди, спустя годы, вспоминают спокойно, нередко и с улыбкой. Или совсем не вспоминают - так прочно забывается.

- Это не забудется, - повторил Жан.

- Ты должен постараться, сынок, - тихо проговорила она и стала ласково поглаживать его по голове, и он услышал речитатив:

Вода в Ак-Жайыке мутна.

Лицом я бледней полотна.

Совсем я ослепла от слез,

Так скорбью вся угнетена.

Зачем ты меня разлучил

С моим Тулегеном, аллах!

А если лишь снился мне он,

Зачем, всемогущий, явил

Ты мне столь несбыточный сон?

Уж лучше бы даже во сне

Ты не обещал его мне!..

[фрагмент из казахской народной

лирико-эпической поэмы "Кыз-Жибек"]

Это был плач Жибек; так мать убаюкивала его когда-то в детстве.

2

В девятом часу вечера он осмелился высунуться из подвала; строители давно ушли, дом убого зиял пустыми мертвыми окнами, Мимо ног его шмыгнула крыса, и он, сморщившись, проговорил:

- Добро пожаловать, новоселы...

Он внимательно огляделся - было пусто, серые беззвучные первосумерки заполняли окрестность; он достал мятую "приму" и закурил. Напротив, по ту сторону автострады, в таком же мрачном, но уже заселенном доме зажглось несколько квартир; на один из балконов вышла женщина и стала развешивать на перилах белье, смеясь и что-то крича в комнату; откуда-то грохнула музыка.