Ясень и яблоня, кн. 2: Чёрный камень Эрхины   ::   Дворецкая Елизавета

Сейчас это был не Торвард, а существо из мира Эрхины, которое внушало Сэле то страх, то восторженное благоговение, оставаясь чуждым. И Сэла трепетала от ужаса, боясь, что настоящий Торвард никогда не вернется из той страны, куда ушел его дух, пока телом завладел Повелитель Тьмы.

Нет, он справится. Ведь и он – потомок Харабаны Старого. Сорок поколений его предков умели призывать в себя богов и расставаться с ними без вреда для своей человеческой сущности. А еще он – сын Хёрдис. И это тоже не так уж мало…

Под заключительную строфу заклинания Повелитель Тьмы вошел в круг и приблизился к Эрхине. В руке он держал короткое копье с золотым наконечником. На него упал отсвет огня, но Сэла не могла рассмотреть его лицо, оно ускользало, как все принадлежащее Иному Миру.

– Призовем Богиню! Призовем Луну опуститься к нам! – снова вскричали жрицы.

Эрхина опустилась на землю в середине круга, и жрицы поставили Жемчужную Чашу на ее живот. Из-под черного плаща Повелитель Тьмы вынул блестящий сосуд и бережно перелил из него в чашу что-то темное. Сэла в первый миг с ужасом подумала, что это кровь, но потом сообразила, что это, должно быть, вино. Дер Грейне рассказывала ей, что для обрядов тут используют красное вино, и в него добавляют лишь несколько капель «лунной крови», чтобы освятить его.

Жрицы запели новое заклинание, призывающее дух Богини в земное тело:

Помоги мне воздвигнуть священный алтарь,

Что Богине служил с самых давних времен;

Точка в тайном кругу – середина всего,

Женским телом зовется тот древний алтарь.

О Владычица Ночи, о пламень средь звезд!

Твое имя мы в тайне безмолвно храним;

Твое имя – Ничто, и постигнуть нельзя

Все твои чудеса, что творишь ты для нас.

Проведи же мой разум дорогой волшбы,

Отвори Врата Дня, Врата Ночи открой,

Там, где Чаша священная примет Копье,

Где проляжет путь таинства – в точке в кругу.

О Богиня, ты Дева, Старуха и Мать,

Ты – зерно под землей, ты побег и цветок,

Всем тебя заклинаем, что в мире живет:

В это тело войди, оживи свой алтарь!

Заклинание было допето, и Повелитель Тьмы, обеими руками держа копье, медленно погрузил его острие в чашу. Все вокруг затаили дыхание, Сэла вообще перестала дышать, и сердце ее замерло.

Соединение двух стихий свершилось, и из чаши раздался голос. Это был, казалось, самый нежный, наполненный любовью голос, который ей приходилось слышать; в нем была девичья звонкость и простота, женская ласка и забота, мудрость старухи; это был голос Луны, призрачный и прозрачный, и такой прекрасный, что душа замирала и на глаза наворачивались слезы. И голос Богини произнес:

Благословенно семя, брошенное в землю,

Благословен луч Солнца, проникший во чрево Тьмы.

Тьма – мать Луны, и родится Дитя,

Светлое ликом, ясная искра звезды.

То, что выбрал ты для себя, обернется потерей,

Ничего нельзя получить, не отдав чего-то взамен.

Но в потере скрывается милость судьбы,

Родится Луна из мрака, и все обновляется в смерти.

Голос отзвучал и затих, но какие-то смутные отблески его еще долго, как казалось, звенели где-то рядом, словно нежный звон серебряных струн, постепенно отдаляясь, замирал вдали. Народ перевел дыхание и загудел: благословение слышали все, но никто не знал, как его истолковать. В нем слышалось какое-то предостережение, оставившее в душах отраду и тревогу.

Повелитель Тьмы снял чашу с живота Эрхины, помог ей подняться и, взяв за руку, повел вдоль по кругу. Жрицы со своими светильниками, как двенадцать прекрасных лун, двигались за ними, теперь уже в обратном направлении, против солнца, размыкая священный круг и снова разводя мир земли и Иной Мир каждый в свою сторону. Через те же невидимые ворота в северо-восточной части Повелитель Тьмы вывел Богиню из круга, вслед за ними вышли двенадцать жриц.