Кнут, ушко и крюк   ::   Коуни Майкл

Поговаривали, что "Враги Прикрепления" наняли катер и намереваются помешать гонкам, курсируя во время соревнований по заливу под лозунгом "Море принадлежит всем!"

В четверг под влиянием Дуга, Чарлза и нескольких кружек пива я согласился войти в состав экипажа Маршалла в качестве контролера. В тот вечер я засиделся допоздна. Позже в памяти всплыла бурная вечеринка в чьей-то переполненной каюте. Я проснулся в совершенно незнакомом месте с сильной головной болью. Меня мутило. Я поднялся, доплелся до двери и высунул голову на прохладный ночной воздух.

Сделав пару глубоких вздохов, я почувствовал себя лучше и оглядел каюту. На одной из коек лежала полуодетая девица с открытым ртом. Волосы ее были растрепаны, по лицу размазана помада. На шее висел платок из шкурки слизнекожика, и его бледно-коричневый оттенок свидетельствовал, до какой степени она выпала из пространства и времени. Я вспомнил Чарлза, его "статью" и подумал, как легко в наши дни манипулировать законом.

Я тихо прикрыл за собой дверь и застыл на палубе вытащенного на берег суденышка, обдуваемый студеным ветром. Затем я спустился по трапу и почти тут же споткнулся о Кнут и упал. Кнуты делают невероятно легкими и жесткими, особенно улучшенные модели этого сезона. Кончик злополучного Кнута, вероятно, лежал на каком-то ящике, потому что возник гул, от которого, казалось, могли ожить реликты под осадочными породами Полуострова.

Пока я, кряхтя, вставал на ноги, раздался некий шуршащий звук, от которого зашевелились волосы. Эти звуки мог издавать кто угодно сухопутная акула Кариоки Джонс казалась безобидной зверушкой по сравнению с некоторыми одомашненными тварями, которых я видел той весной. По ночам становилось опасно выходить из дома, потому что многие чудища, удрав на волю, бродили по окрестностям.

Я ждал, застыв на месте... Чьи-то легкие шаги, громыхание попавшейся под ноги пустой банки, сдавленное восклицание - по крайней мере, я попытался убедить себя, что это человеческий голос. К моему великому облегчению, звуки удалялись и вскоре затихли. Потом послышалось завывание автомобиля на воздушной подушке - и наступила тишина.

Наутро мы с Дэйвом сделали обход фермы. Кожа наших питомцев была красноватого оттенка, что свидетельствовало о добром здоровье. Когда мы задали корм, зверьки жадно бросились вперед, порозовев от удовольствия. Дэйв даже улыбнулся, что случается с ним нечасто. Потом, заметив, что я проверяю прочность ограды, он сразу принял свой обычный серьезный вид.

- Говорят, вчера на Длинной Косе видели садовую барракуду. Один парень шел вдоль лагуны, а зверюга - вот с такой пастью! - выскочила на него прямо из кустов. Нешуточное дело. По округе разгуливают дикие твари!

- Пожалуй, надо поставить еще один ряд проволоки, - заметил я.

Подъехавшая машина избавила меня от дальнейших размышлений на эту тему.

- Джо, дорогой друг...

Кариока Джонс...

Я давно хотел задать ей один вопрос и сейчас, видя ее, энергичную, взволнованную, не удержался:

- Мужчинам разрешается вступать в вашу организацию?

- Разумеется, - тут же ответила она. - Почему же нет?

- Просто любопытно. По-моему, у вас одни женщины.

- Уж так получается, дорогой друг. Именно мужчины помешаны на этих опасных видах спорта, именно мужчины подвержены нижайшим эмоциям, поэтому...

- Простите, Кариока, но это не так. Далеко не все мужчины увлекаются воднопланеризмом.

- Но вы все заодно! Взгляните на себя, Джо. На словах вы против узаконенного рабства, и все же у вас есть Прикрепленный, и вы на дружеской ноге с такими типами, как Маршалл, которые рискуют чужим здоровьем ради своей забавы. Вы бы не присоединились к "Врагам Прикрепления", даже если бы я вас умоляла, так что я и не пытаюсь.

И вот тут я высказал Кариоке все:

- Дэйв Фройлих - хороший человек, которого я вытащил из тюрьмы, - не получил ни слова благодарности.