Коповы не едят тпаву   ::   Ричмонд Уолт

Наверное, сейчас для него на всех волнах передают радиосообщения, но они для него бесполезны. После крушения и пожара уцелело так мало оборудования, что он так и не смог собрать ни приемник, ни передатчик. А пассдар, его единственное работоспособное устройство, был одной из последних моделей и не поддавался детектированию, так что и он не сообщит им о его существовании.

Конечно, он мог соорудить простейший искровой передатчик, который послужил бы и маяком-указателем, и теперь, когда они уже обследовали планету достаточно тщательно и убедились, что здесь нет местных радиопередатчиков, они могли бы воспользоваться его сигналом. Но в этом не было нужды. Они заметили огонь, тормозной парашют, а заодно, наверное, засекли и металл самого катера, а даже если и нет, они все равно сядут и развернут базу. Конечно, они вслед за ним обнаружат, что планета пригодна для обитания, и если ОНИ не найдут его, то это сделают колонисты - когда здесь обоснуется колония. Да он сам до них пешком доберется. Но не сейчас. Ему было приказано оставаться вблизи катера "до обнаружения или пока не будет достигнута обоснованная уверенность, что обнаружение не состоится".

Он понял, что полгода назад вел бы себя совершенно по-другому, и от одной мысли, что на этой же планете есть другие человеческие существа, через несколько секунд пришел бы в сильнейшее возбуждение. Ну, а теперь особо торопиться некуда.

Впереди уже показалось завтраковое дерево. Гарри порылся в гуще невысокого куста и выудил длинный шест с крюком на конце, которым пользовался, собирая плоды на завтрак. Сегодня он опаздывал. Нагретые солнцем фрукты уже могли оказаться несъедобными. Если он не ошибся, это означало целый день без еды, так что следовало приглядеться. Опыт научил его, что плоды для завтрака следует срывать не позднее чем в течение двух часов после рассвета, пока они еще не потеряли легкую зеленоватую окраску, приобретенную во время ночной прохлады. В противном случае есть их было хуже, чем бесполезно. И столь же бесполезно было есть что угодно другое.

Опыт научил его и этому: если нет завтрака, то не будет ни обеда, ни ужина. Чувствительные изменения вызывались, насколько он мог судить, или температурой, или какими-то мелкими изменениями в биохимии этой планеты. Его желудок был единственной доступной ему лабораторией, а за эксперименты он расплатился тридцатью фунтами веса - вернее, лишнего жира.

Он наметанным глазом осмотрел нижние ветки и отыскал несколько фруктов, что выглядели еще съедобными. Но завтра ему лучше не опаздывать. Это были последние плоды, росшие низко и хорошо затененные.

Внезапно на него обрушилось оглушительное хлопанье крыльев, быстро перемещающееся в высоту, но Гарри лишь слегка вздрогнул. Кажется, местные птицы полностью полагались для защиты на неподвижность, выжидали, пока на них едва ли не наступали, а затем внезапно рассеивались во всех направлениях. Он весело понаблюдал, как последние и самые медленные птицы суматошно продираются сквозь просветы между ветвями, а затем поднял шест и сбил несколько плодов на завтрак.

- Сэр?

Командор Кэл Дэвис поднял глаза. Биотехник Пэт Карвер была молода и очень искренна, а веснушки, что усеивали ее вздернутый носик, никак не сочетались с нахмуренными песочными бровями.

- Сэр, мои подопытные животные умирают. Впечатление такое, что ни один из возможных видов местной пищи непригоден для земных организмов. И вовсе не потому, что они ядовиты, хотя есть и такие, просто они совершенно непитательны. Совершенно. Все элементы на месте - нужные количества углерода, кислорода, водорода, фосфора и так далее, но они в неусваиваемой форме. Сахара в виде полисахаридов, похожих на земную целлюлозу или в виде других неперевариваемых соединений.