Крылья Дедала   ::   Жукова Людмила

Наверное, не таким представлял свое "воздушное судно вертикального взлета" его творец - Александр Лодыгин, создатель электролампочки. Должно оно было работать на электродвигателях. А Сергей придумал оригинальные экономичные аккумуляторы. И цикложиры "Лодыгин-1", а потом и "Лодыгин-2" поднялись в воздух - бесшумные и величественные.

Над смотровым окном висит мое фото. Глаза вытаращены - удивляюсь чему-то. Веснушки на вздернутом носу. Такой я была в день знакомства с Сергеем, после первого полета с Ай-Петри. А удивилась тому, что встретил меня внизу, в Мисхоре... только что проводивший в полет инструктор! Оказалось, он обогнал меня на какой-то странной машине - цикложире. С тех пор мы вместе.

Вот и Крит - гряда синих гор среди голубого моря. Первое, что видишь, памятник на скале. Статный юноша с крыльями за спиной занес ногу над бездной. Еще шаг - и поплывет по воздуху человек-птица.

До сих пор спорят, на каком острове памятник Икару лучше. А я часто думаю о другом: почему памятники ставят только Икару, а не творцу крыльев Дедалу, изобретателю и парусов, и многих инструментов, и клея? Почему такой неблагодарностью платит человечество истинному творцу? Я часто пересказываю мифы о Дедале Сереже. "Мечтательница! - смеется он. - Тебя слушаешь, и кажется, что ты сама жила в XV веке до нашей эры, когда и легендарный Дедал". "Не я, а наши предки, - парирую я. - Пеласги, по-древнегречески "пеласгои", в разные времена живали и на Днепре, и в Малой Азии, и в Греции, и в Италии... То менялся климат - в середине 2-го тысячелетия до нашей эры на Днепре был долгий период страшных засух; то приходили другие племена. В Причерноморье, где жили племена трипольской культуры, во 2-м тысячелетии до нашей эры вторглись с юга носители ямной, а потом и срубной культур. Многие трипольцы гибли в схватках или уходили в другие края, а оставшиеся ассимилировались. Мешались языки, боги, менялись названия народов... Оттого так много синонимов в нашем языке. Страшно интересна древняя история, потому я и пошла на отделение древних языков филологического факультета".

... Знакомый пятачок посадочной площадки запружен аппаратами вертикального взлета, в основном геликоптерами, но есть и орнитоптеры. Какой-то махолетчик парит в воздухе и кричит с выси:

"Сергей! Ольга! Чао!" Ну, ясно - Марсель. Отчаянный парень с усами мушкетера. Первым перелетел Атлантику на орнитоптере собственной конструкции.

Мы ждем, пока приземлится Марсель и, отстегнув крылья, подойдет к нам. Обнявшись, идем втроем к столу жюри - беломраморному, треугольному, как крыло дельтаплана.

- Наконец-то, - ворчливо встречает нас Ричард, председатель жюри, экс-чемпион Европы. - Мы с Куртом уже заждались.

Он еще больше поседел, Ричард, за два года, что мы не виделись, а Курт все такой же рыжий и конопатый мальчишка, хотя ему, должно быть, под сорок.

Марсель шутливо кланяется им в пояс, прося сменить гнев на милость, и вместе с ним кланяется какой-то старичок с кифарой на груди, но кланяется истово, всерьез, что-то невнятно и взволнованно бормоча и указывая на фигуру шагающего в бездну Икара.

- Вы кто? - вопрошает Ричард. - Да перестаньте кланяться, черт подери!

Марсель открывает рот от удивления, замечая рядом странного старичка, и, как девушка, всплескивает руками: "О ла-ла! Откуда это чучело? Оно тоже хочет лететь?"

Старик махонький, как подросток, ветхий хитон пузырится на ветру, кажется, легонькое, слабое тело вот-вот унесет в воздух.

Старик продолжает что-то бормотать, умоляюще глядя на Ричарда.

- Да на каком языке он говорит? - раздражается тот. - Сергей, включи свою "Дружбу".