Мальчик, который был птицей   ::   Зюзюкин Иван

Ты, сразу видно, не зазнайка, и с тобой готов я сидеть за одной партой все десять лет, а если захочешь, иногда будем нарочно оставаться на второй год, чтобы сидеть рядом подольше. - Леро посмотрел на часы и деловито добавил: - Короче, передай своим: как только я допью этот компот, попрошу еще одну порцию и выужу из нее все самое вкусное считайте меня своим верным товарищем!..

Так Леро стал Ацтеком. Правда, потом, повторяя в миниатюре историю человечества он вместе с классом превращался поочередно в Соратника Спартака, Римского Колона, Финикийского Морехода, Карбонария, Коммунара, Паромщика Вселенной и т.д. Но в отличие от истории человечества жизнь Леро складывалась на редкость безмятежно. Он безупречно (то есть не хуже и не лучше других) учился. Как и обещал Сансанчу и МАМА, не совершал никаких предосудительных поступков. Быстро рос, хорошо прибавлял в весе. К четырнадцати годам его худенькая, мосластая фигурка уплотнилась, он стал крепышом, похожим лобастой головой и мускулистой шеей на бычка абердинской породы.

Между тем из центра по разгадыванию всех неразгаданных тайн пришел ответ на запрос доктора Кальцекса. Пришел, надо сказать, тревожно быстро на седьмой год пребывания Леро в Нескучной Обители. Такая поспешность объяснялась тем, что пузырек, запаянный в колбочку, всполошил и озадачил весь центр. Сначала его приняли за молекулу неизвестного науке элемента в газообразном состоянии. Но эта гипотеза не подтвердилась. Затем одному сотруднику центра пришла в голову мысль, показавшаяся вначале чистой блажью, - проверить, кем были предки Леро. Выяснилось, что в эпоху раннего капитализма предки Леро по линии матери были рабочими угольных копей. Из-за условий труда, существовавших в те рутинные и жестокие времена, они работали в лежачем положении и постоянно изнывали от нечеловеческой усталости и тоски по небу над головой. Алчность хозяев копей загоняла их все глубже под землю. В конце концов шахты стали такими глубокими, что рабочие, не желая тратить свои скудные заработки на подъемы и спуски, стали жить прямо в штольнях. На поверхность земли они выходили лишь по большим праздникам и в случае, если умирала жена (смерть других лиц не считалась веской причиной для бесплатного подъема из шахты). Многие горняки, десятилетиями работая во тьме, слепли, но это обнаруживалось, только когда они, уволенные по старости, пытались понять, на сколько их обсчитали при окончательном расчете. Настоящими испытаниями для рабочего копей были редкие выходы из забоя. Он до того привыкал жить и трудиться лежа, что уже и представить себе не мог, что же такое вертикаль! На поверхности земли он чувствовал себя неуверенно и поскорее, тратя месячный заработок на бутылку спиртного, напивался и на полпути от шинка к дому падал, принимая привычное ему лежачее положение... Но самым тяжелым последствием изнурительного труда глубоко под землей было наполнение крови пузырьками, какие доктор Кальцекс обнаружил у Леро. Это было что-то вроде кессонной болезни, но с другими и не менее тягостными проявлениями. Под воздействием пузырьков люди испытывали непреодолимую тягу к чему-то неведомому. Страх, нерешительность и полное неверие в себя отныне определяли каждый шаг в их жизни. Они замыкались в себе, становились угрюмыми и раздражительными. И это еще не все! Болезнь передавалась по наследству потомкам, которые не то что не работали в копях - в глаза их не видели. Пузырчатая кровь могла миновать сына, дочь и, подобно блуждающему лесному ключу, выскочить в каком-нибудь далеком потомке. Случай с Леро, заключили в центре, именно такой...

Об опасности, грозящей мальчику, доктор Кальцекс немедленно сообщил Сансанчу и МАМА.