Мастер-арфист   ::   Маккефри Энн

Он все это время помогал, как мог: растирал Мерелан спину, утирал пот с лица, - и теперь ему отчаянно хотелось хлебнуть чего-нибудь горячительного, чтобы успокоить разгулявшиеся нервы. Петирон очень боялся, что Мерелан умрет. Особенно страшно ему стало сразу после окончания родов, когда жена словно бы съежилась, сделалась совсем маленькой, а вся постель была залита кровью... Но раз теперь его выставляют, значит, все в порядке. Петирон твердо решил, что никогда больше не подвергнет жену такой опасности. Он ведь не знал, насколько это трудно - родить ребенка!

- Да, глотка у него отцовская, - с невеселой улыбкой произнесла Джиния. Целительница склонилась над Мерелан и принялась осматривать ее. - У нее сильные разрывы. Бетрис, нужно будет наложить несколько швов, прямо сейчас. Сирри, уложи ее руку в лубок. Ей нужна жидкость. Как бы мне хотелось больше знать о переливании крови! По-хорошему, Мерелан только в этом и нуждается если учесть, сколько она крови потеряла. Сирри, ты знаешь, как найти вену иглой-шипом. Если что-то не заладится, сразу говори мне.

Сирри кивнула и принялась за работу, а Джиния тем временем делала, что могла, с разорванной плотью. Издалека по-прежнему доносились негодующие вопли младенца, хоть главный зал и располагался довольно далеко от комнаты, где лежала роженица.

- Джиния, она не позволяет накладывать швы, - встревоженно произнесла Бетрис.

- Что она говорит?

- Хочет, чтобы ей принесли ребенка, - сказала Бетрис и добавила одними лишь губами, но Джиния прекрасно ее поняла: - Она думает, что умирает.

- Так я ей и позволю умереть! - гневно воскликнула Джиния. - Сейчас же верните ребенка. Если он примется сосать грудь, ей это не повредит - даже наоборот, матка начнет сокращаться. В любом случае так она быстрее успокоится, а мне нужно, чтоб она не волновалась.

Бетрис сама сходила в зал и вернулась с разбушевавшимся младенцем; повитуха улыбалась во весь рот - ей определенно нравилось такое буйство и жизнелюбие.

- Он и сам устроил настоящее сражение, лишь бы вернуться к матери, сказала она, улыбнувшись, и положила ребенка под бок Мерелан.

Та инстинктивно обняла малыша. Младенец сразу же нашел ее грудь самостоятельно, без всякой помощи. И Мерелан облегченно вздохнула.

- Вот так номер! А ведь подействовало! - изумленно воскликнула Бетрис.

На щеках певицы проступил легкий румянец.

- Я еще и не такое видала, - откликнулась Джиния, взглянув на малыша. Готово. Больше я ничего сделать не могу - разве что предупредить Петирона, что Мерелан нельзя больше беременеть. Я, правда, сомневаюсь, что это случится, но лучше ему быть поосторожнее.

Женщины с усмешкой переглянулись: весь холд знал, как трепетно относятся друг к другу супруги. Баллады об их пылкой любви разошлись по всему Перну.

- На этом континенте достаточно талантов, и Петирон вовсе не обязан в одиночку производить на свет целый хор, - сказала Джиния, выпрямляясь.

Женщины проворно сменили постельное белье; Мерелан лежала недвижно, а младенец намертво присосался к материнской груди. Вскоре Джиния и Бетрис решили, что опасность миновала и роженицу можно оставить на попечение Сирри. Мерелан уснула. Она уже не выглядела такой бледной, как некоторое время назад.

- Я вам вот что скажу, - уверенно заявила Бетрис целительнице, - ей одного ребенка будет мало.

- Значит, мы подыщем для нее приемышей. Для ребенка куда полезнее расти в семье, где много детей,- особенно если учесть, что Мерелан уже сейчас до безумия его любит. Так что нужно будет через годик об этом подумать. Если, конечно, она за это время полностью поправится.

Бетрис возмущенно фыркнула.