Отрок. Бешеный Лис.   ::   Красницкий Евгений Сергеевич

 — Что, ты вместе с ними еще один десяток своих людей не сможешь выучить? Кто знает: какие люди твои, а каких ты за плату учишь? Пусть Никифор хотя бы несколько учеников пришлет, под это ты сколько захочешь своих в учение поставить сможешь! Ведь сможешь?

— Кхе!

— Не ругаешься? — Мишка попытался заглянуть деду в глаза и получил шутливый щелчок по носу.

— Не ругаюсь, не ругаюсь. Дальше давай, мудрец.

— А чего не спрашиваешь: где людей взять?

— Потому, что знаю. Совсем деда за дурня держишь?

— Как раз наоборот: я вот, так и не придумал ничего. Одно только знаю: люди — главная ценность, дороже золота и самоцветов.

— Людей найду. Ты давай про школу. — Чего-чего, а гнуть свою линию, не отвлекаясь в сторону, дед умел.

— Так а что еще-то? — Мишка даже слегка растерялся, оказывается, дед знал какой-то способ решения самой сложной, на мишкин взгляд проблемы. — Я уже все, вроде бы, рассказал

— Нет, — покачал головой дед — ты рассказал про то, зачем школа нужна, а вот про то, какой она должна быть — ни слова.

— Так ты уже сколько людей выучил! — Совершенно искренне удивился Мишка. — Что я тебе рассказать могу?

— Выучил, но не в школе. И сам я в школах никогда не учился. Не было у нас раньше таких, как отец Михаил, и школ не было. Та ребятня, которая к нему четыре года отбегала, от тех, кто в школу не ходил, отличается как… — Дед запнулся и, то ли не подобрав сравнения, то ли подобрав такое, что при внуке вслух произносить не стоило, отрубил. — Словом, отличается, и в лучшую сторону! Если уж мы воинскую школу создаем, то и ученики наши от обычных ратников должны так же отличаться. Понял, о чем я толкую?

— Преимущества систематического образования…

— Чего? Опять словечки ученые? — Дед досадливо поморщился. — Толком говори!

— Программу обучения продумать надо.

— Михайла!

— Прости, деда, очень трудно с книжного языка на обычный перетолковать. Ты прав, и сделать это можно, но я не знаю, получится ли?

— Давай, давай. Рассказывай, а я подумаю, может и получится.

"Блин, как же попонятнее изложить-то? Раньше надо было думать, сэр, теперь вот извольте рожать адекватные формулировки на ходу".

— Кто у нас новиков обучает? Сами родители, или мужчины-родственники. Так?

— Еще десятники. — Добавил дед.

— Все равно: в чем учитель силен, в том и ученик силен, а в чем учитель слаб… Ну нельзя же быть во всем лучше всех!

— Ну, и что?

— А если учителей в школе собрать лучших в каждом каком-то деле? Ну, скажем, лучший лучник у нас Лука Говорун, а лучший мечник… Я не знаю, но ты-то всех знаешь!

— Понял, понял! — дед демонстрировал прямо-таки чудеса терпения и толерантности, похоже, поднятая Мишкой тема заинтересовала его всерьез.

— Погоди, деда, дай договорю! Если лучшие будут новиков обучать, то общий уровень подготовки повысится… То есть… Сейчас, соображу, как сказать…

— Да понял я, не дурак! Все, как бы, лучшими станут.

— Да, и то, что было редкостью, станет обычным. А среди них опять кто-то лучше других окажется, в чем-то одном. Их и сделать учителями. Так все и будет улучшаться!

"Блин, нет нужных терминов в ЗДЕШНЕМ языке. Как же объяснить-то?".

— Не ломай голову, понял я. Нет тут никакой особой мудрости. Если ученик не сравнялся с учителем, то учитель — дерьмовый. А хорошего учителя ученик, рано или поздно, превзойти должен!

Ты думаешь почему я так об обучении пекусь? В том, что на той переправе треть народу потеряли, вовсе не дурак боярин виноват и не Данила. Сотня ослабла! Лет двадцать назад, никто бы команды и не ждал. Сами бы из-под обстрела выскочили и лучников тех порубили. Ты не думай, что я по стариковски ворчу: мол раньше и погода была лучше и девки слаще. Выучка другая была! Без нее и не выжили бы. А теперь живем спокойно, соседи присмирели, наши жирком поросли. Ты посмотри: многие ли, как я или Лука доспех без переделки носят? Почти всем, чуть не каждый год, расставлять приходится — брюхо не влезает!

Мишка замер.