Лучше не возвращаться   ::   Френсис Дик

При более близком знакомстве они оказались такими же благообразными и немного старомодными, как и во время выступления: он – сохранивший остатки былой красоты мужчина, она – словно юная певичка в оковах стареющего тела.

– Вам приходилось петь в ночных клубах? – спросил я Викки.

Ее голубые глаза удивленно расширились.

– Как вы догадались?

– Что-то есть такое в вашей манере исполнения, нечто интимное, словно предназначенное для полумрака ночных залов. Что-то особенное в движении головы.

– Да, я действительно несколько лет пела в ночных клубах.

Несмотря на свой возраст, она, казалось, физически ощущала мое присутствие. «Единожды женщина – всегда женщина», – пришло мне в голову.

У Викки были совершенно белые волосы, пушистые, уложенные аккуратной шапочкой, и чистая, слегка припудренная кожа. Единственной данью сценическому гриму были шелковистые, темные, загибающиеся кверху накладные ресницы, которые придавали особую выразительность ее взгляду.

– Но я давным-давно ушла оттуда, – сказала она, с легким кокетством взмахнув ресницами. – Обросла детьми, располнела. Постарела. А здесь мы поем так, ради забавы.

У Викки была чистая английская речь, без местного акцента, четкая, хорошо поставленная дикция. Слегка подтрунивая над собой, она казалась такой спокойной, безмятежной и здравомыслящей. Я припомнил, в каких мрачных красках рисовал себе предстоящий полет. «Со стюардессами поболтаю как-нибудь в другой раз», – решил я.

– Моя жена готова кокетничать даже с ножкой стула, – сказал Грэг. Они оба, словно извиняясь, посмотрели на меня и улыбнулись.

– Вы поосторожнее с Питером, – шутя предостерег их Фред. – Он самый отменный лгун из всех, кого я знаю. А уж мне-то приходилось иметь с ними дело, поверьте.

– Как ты можешь! – упрекнула его Викки. – Питер безобиден, как ягненок.

Фред ехидно хмыкнул. Тут он решил убедиться, что мы действительно летим одним рейсом. В этом не было никаких сомнений. У нас были билеты на британский аэробус, прибывающий в Хитроу, и у всех – клуб-класс.

– Замечательно, – не унимался Фред.

«Грэг скорее всего американец, – думал я. – Хотя трудно судить наверняка». Он принадлежал к своеобразному межатлантическому типу людей: едва заметный акцент, американский стиль одежды, но английские черты лица. Он прекрасно держался на сцене, однако у него не было такого природного дара, как у его жены. «Он не был солистом», – подумал я.

– Вы тоже консул, Питер? – спросил Грэг.

– В настоящий момент – нет, – ответил я. Он, судя по всему, был озадачен, поэтому я решил пояснить:

– В системе британской дипломатической службы вы получаете звание, соответствующее вашей нынешней работе, но не всегда сохраняете его в дальнейшем. Вы можете быть вторым или первым секретарем, консулом или советником, генеральным консулом или министром, специальным уполномоченным или послом, но, кем бы вы ни были, по месту своего следующего назначения вы скорее всего получите другой чин. Звание закреплено за должностью. Вы получаете звание в зависимости от того, какую работу выполняете. Фред кивал:

– В Штатах ты становишься, например, послом раз и навсегда. «Господин посол» на веки вечные. Даже если ты был послом в крошечной стране каких-нибудь пару лет, а потом стал бом-жем, звание все равно сохраняется. А в Британии – нет.

– Это плохо, – заметил Грэг.

– Вовсе нет, – не согласился я. – Это даже лучше. Нет четкой иерархии, а следовательно, меньше подхалимажа и унижений.

Они изумленно смотрели на меня.

– Имейте в виду, – сказал Фред с напускной доверительностью, – отец Питера в настоящее время является послом. Для себя они ведут учет всех своих званий.

– Мои всегда ниже, – сказал я, улыбаясь. Викки успокоила меня:

– Я уверена, что в конце концов вы преуспеете. Фред рассмеялся.