Путь к Марсу   ::   Хачатурьянц Левон

Особо отличившимся в это утро Василию Карпенко и Георгию Калантарову Марина собственноручно приготовила два яйца всмятку, снесенные прошлой ночью курами в виварии. Разыгрывая шутливое возмущение, Сурен Акопян заявил:

- Я протестую! Все лавры сегодняшнего утра принадлежат Машке! Эта мышь первой в истории космических полетов самостоятельно облачилась в скафандр. Если бы Василий и Жора вели себя по-товарищески и не помешали ей, Машка сама вышла бы в открытый космос и прекрасно справилась бы с починкой перископа!

Г Л А В А 3

ЖЕНЩИНА НА КОРАБЛЕ

Краткое замечание об услугах, оказанных

астрономии прелестным полом, который должно привлекать

к подобным занятиям, а не удалять от них презренными

насмешками.

Всем известны ученые труды маркиза Дюшатле и

госпожи Лаланд; сестра знаменитого Гершеля была верной

его сотрудницею; госпожа Даламбер помогала своему мужу

в его обширных вычислениях: ей одолжены астрономы

многими таблицами.

Таким образом, от счастливого сотоварищества

усугубляются успехи в изысканиях.

Ш. Б а л ь и. Астрономия

В 1877 году Асаф Холл получил возможность вести

свои наблюдения при помощи большого рефрактора

Вашингтонской обсерватории, объектив которого в

диаметре имел 66 сантиметров. Он тотчас же возымел

мысль воспользоваться благоприятной позицией Марса для

систематических поисков спутника этой планеты. После

пересмотра литературы по этому предмету шансы на успех

показались ему настолько ничтожными, что он, по его

собственным словам, отказался бы от своего

первоначального намерения, если бы его жена не

побудила его выполнить то, что было задумано.

11 августа им был открыт маленький спутник Марса

Деймос, а 17 августа и Фобос.

И. Л и т р о в. Тайны неба

Двадцать пятый день полета

К вечеру налетели тучи. Ночью прошумел дождь, а сейчас за "окном" ясное майское утро.

На яблонях листьев не видно - одни цветы. Антоновка зацвела! Буйствует и белая сирень. На каждом лепестке бесчисленное множество чистой воды алмазов. Обласканный солнцем, сад слепит глаза...

В своей каюте у "окна" сидит Марина. Сидит она, обиженно надувшись, покусывая губы.

Чего уж там, это можно назвать только так: Виктор Сергеевич ее больно обидел. "Мало ли кому чего хочется. Придет время - выйдешь", - отрезал он. "Но ведь это нужно для дела. Скафандр опробовать. И потом - все уже выходили из корабля". - "Я не выходил". - "Но вы же - командир". - "А ты врач!"

С детства Марина была больше мальчишкой, чем любой окрестный сорвиголова. Было это и в Москве, было это и в подмосковной деревушке Сивково на Клязьме, куда ее семья перебиралась на лето. Но вот что удивительно: как только она уходила в свою комнату, прирожденный лидер куда-то исчезал, даже синяки и ссадины от лазания по деревьям бледнели; Марина становилась молчаливой, застенчивой и сентиментальной девочкой.

Она любила подолгу сидеть у окна, смотреть на узловатые стволы старых яблонь, на кусты сирени, на речку Клязьму, на переменчивое небо подмосковного лета. Она и книги выбирала такие, что отродясь не были в почете у мальчишек. Ну ладно бы только стихи. Но толстенные, скучные медицинские книги по психиатрии...

Мать изумлялась, пожимала плечами, а отец только посмеивался и потирал от удовольствия руки.

В психофизиологический кружок Клуба юных космонавтов никто из ее знакомых мальчишек не пошел: "Мы летать хотим, а не киснуть над пробирками". А Марина пошла.

С Виктором Сергеевичем Паниным она познакомилась, когда училась в медицинском институте. На Земле проигрывался тридцатисуточный полет космического корабля в аварийных условиях. Возглавлял экипаж испытателей Виктор Сергеевич. Тогда он еще не был седым...