Роковая награда   ::   Пресняков Игорь

Андрей проследил за его пальцем и снял трубку:

– Барышня, два-одиннадцать, будьте любезны.

В трубке заскрипело, и молодой голос отчеканил:

– Помощник предгубисполкома Свищов слушает!

Глубоко вздохнув, Андрей твердо произнес:

– Говорит комэск Рябинин. Я прибыл из Забайкалья, с китайской границы. Необходимо встретиться с товарищем предгубисполкома. Как мне оформить пропуск?

Андрей решил, что начал неплохо. На другом конце провода помолчали.

– С границы?.. - проговорил наконец голос. - Вы сегодня хотели бы увидеться с товарищем Платоновым?

– Да.

Трубка размышляла:

– На сегодня запланировано много дел. Могу найти вам пять минут перед хозактивом. На без десяти три вас устроит?

– Вполне.

– Повторите вашу фамилию.

– Рябинин Андрей Николаевич.

– Принято! Получите разрешение в «Пропускном отделе» и, прошу вас, - не опаздывайте!

Трубка щелкнула и зазвенела короткими гудками.

Андрей посмотрел на часы - до встречи с предгубисполкома оставалось почти два часа. Было время не спеша пообедать.



Глава II

Губисполком располагался во внушительном сером здании бывшего Дворянского собрания на Главной площади. У парадного подъезда - десяток автомобилей, пара мотоциклеток и вереница экипажей. Разомлевший на майском солнцепеке милиционер прохаживался по тротуару. Заметив человека в военной форме с боевым орденом, он подобрался и отдал честь.

В полутемном прохладном вестибюле Андрей без труда отыскал табличку «Пропускной отдел» и подошел к зарешеченному окну.

За полукруглым проемом - молоденькая круглолицая девушка: подстриженные по последней моде волосы, темно-синее суконное платье, похожее на платье гимназисток, и КИМовский значок на груди.

– Мне заказан пропуск к товарищу Платонову, - сказал Андрей и протянул документы.

Девушка взглянула на фамилию, проверила свои записи и вернула документ вместе с пропуском:

– Приемная на втором этаже. Найдете Свищова, он проводит к товарищу предгубисполкома.

У широкой мраморной лестницы Андрей предъявил пропуск красноармейцу с винтовкой и начал подниматься на второй этаж.

Лестница напоминала о монументальности архитектурного стиля былой эпохи и наплевательском отношении к этой монументальности и стилю во времена новые. Гордый и величественный когда-то мрамор имел жалкий вид по причине крайней загрязненности.

Отыскать приемную не составило труда - в нее вели распахнутые настежь двери красного дерева.

В огромной комнате стоял подобающий стол, за которым сидел худощавый молодой человек в светлом клетчатом костюме. Вид он имел деловитый, на лице - излишнее усердие. Молодой человек то и дело отвечал на звонки четырех телефонных аппаратов, делал записи в конторской книге и давал указания машинисткам и рассыльным. Машинистки стучали на расхлябанных «Ундервудах» и, казалось, не обращали внимания на распоряжения молодого человека. Рассыльные, ожидавшие приказа на кожаных диванах, получив указание, вскакивали и уносились прочь. Кроме того, в приемной находилось еще несколько посетителей, обреченно сидевших на стульях и в креслах. Они то и дело бросали усталые взгляды на плотно прикрытую дверь справа от молодого человека, где на куске картона красными буквами было выведено:

Предгубисполкома тов. Платонов Н.И.

Андрей приблизился к столу «повелителя приемной», дождался, когда очередная телефонная трубка опустится на рычаги, и строго спросил:

– Товарищ Свищов?

Молодой человек поднял на Андрея скорбные светло-зеленые глаза, перевел их на орден Красного Знамени и участливо ответил:

– Да?

– Я телефонировал вам часа два назад. Моя фамилия Рябинин.

Свищов углубился в гроссбух.

– Есть Рябинин! Записаны на четырнадцать пятьдесят пять. Подождите.