Мокрушники на довольствии   ::   Уэстлейк Дональд

Они переглянулись, потом опять уставились на меня, и один из незнакомых мне легавых спросил:

— А где ты видел Кэнтела?

— Да вон там, в прихожей, — ответил я, кивая на дверь. — С час тому назад. Он пришел и начал гнать тюльку, что якобы проснулся в роскошной квартире рядом с убитой женщиной, а я велел ему исчезнуть отсюда.

— Никакая это не тюлька, — заявил Граймс.

Я скорчил удивленную мину.

— Не тюлька?

— Он убил женщину, — ответил незнакомый легавый.

— Билли-Билли Кэнтел? — Я рассмеялся, как будто услышал удачную шутку.

— Да у Билли-Билли не хватит силенок даже на то, чтобы убить время.

— А он не голыми руками орудовал. Он пырнул ее ножом, — сказал легавый.

Я покачал головой, на сей раз с серьезным видом, поскольку очень хотел помочь этим несчастным парням.

— Нет, это не он, — заявил я. — Билли-Билли не ходит с ножом. Его то и дело упекают в кутузку за какую-нибудь мелочь, и он знает, что угодит в тюрьму, если полиция найдет при нем нож.

— Ну, во всяком случае, нынче вечером нож у него был, — сказал Граймс,

— и Кэнтел пустил его в ход.

— Послушайте, — проговорил я как человек, преисполненный сознанием гражданского долга и желающий наставить полицейских на путь истинный, — мне показалось, что Билли-Билли просто дудел мне в иголку от своего шприца, если вы понимаете, что я имею в виду. Но теперь я думаю, что он, возможно, говорил правду. Кэнтел сказал, что кто-то подставил его, чтобы сделать козлом отпущения. Кто-то убил женщину, привез Билли-Билли в квартиру и уехал. А Билли-Билли даже не почувствовал, как его тащили, потому что наширялся вусмерть.

— Это он так сказал? — спросил Граймс.

— Во всяком случае, это единственное, что я услышал, — ответил я. — Ведь я постарался побыстрее спровадить его. Сейчас слишком поздно, чтобы выслушивать бредни всякой шпаны.

— Складная история, — рассудил Граймс. — Представляю себе, с каким удовольствием я выслушаю ее в участке.

— Кто знает, может, это правда, — предположил я.

— Ну еще бы. — Граймс опять принялся разглядывать гостиную с таким видом, будто потерял тут запонку или еще какую-нибудь мелочь. — Ордера у нас нет, — сказал он мне, — но мы хотели бы осмотреть твою квартиру. У тебя есть какие-нибудь возражения?

— Только одно, — ответил я. — Она в спальне.

— Постараемся не докучать ей, — пообещал Граймс и кивнул своим спутникам. Они пересекли гостиную и направились в коридор, который вел в чрево моего обиталища.

— Погодите, — остановил их я. — Как быть с моим возражением? Надо бы все уладить.

Двое легавых остановились и посмотрели на Граймса. Тот пожал плечом и сказал:

— Загляните под кровать. Скорее всего, он там.

— Ну, ладно, — проговорил я. — Тогда уж я самолично проведу эту экскурсию.

— Ты будешь ждать здесь, — отрезал Граймс. — Они и без тебя не заблудятся.

— Я не хочу, чтобы они заходили в спальню, — стоял я на своем.

— Ничего не поделаешь, Клей.

— Слушайте, Граймс, когда вам будет, в чем меня обвинить, можете сколько угодно портить мне жизнь. Но пока я — такой же гражданин, как и любой другой. И если два ваших шута вломятся ко мне в спальню, вам придется пожалеть об этом. Даю вам слово.

Граймс не из тех полицейских, которых можно стращать, и я знаю это не хуже других, но сейчас я был по-настоящему зол. И Граймс изрядно удивил вашего покорного слугу: с минуту он пытливо смотрел на меня, а потом спросил:

— У тебя с ней всерьез, Клей?

— Еще как всерьез, — ответил я.

— Нет ли возле окна спальни пожарной лестницы?

— Нет.

— А где она?

— Возле моей комнаты. И туда нельзя попасть прямиком из спальни, надо идти через коридор.

— Ладно, — Граймс повернулся к своей своре. — Не заходите в спальню без стука. Дайте даме одеться. — Он снова посмотрел на меня. — Ты доволен?

— Хорошо, — ответил я.