Союз одиночек   ::   Иванов Сергей Григорьевич

— Ладно-ладно, — проворчал Аскольд. — А сам чего собираешься делать?

— Был у рыцарей хороший девиз: «Делай, что должен, и будь что будет».

— Главное, думать не надо, — съязвил он. — Как говаривал один умник, принципы нужны тем, у кого проблемы с моралью.

О! Уже и меня цитируют. Но когда о морали вдруг вспоминает бандит…

— Конечно, ты сильный парень, — сказал главарь на прощанье. — Но легкий. Как тот ежик на пеньке. Так что не зарывайся, ладно?

— Это всё, что тебя заботит? — спросил я. — Счастливец!

От бандитского гнезда я двинулся к торгашам, тоже обитавшим отдельно от остальных. За пару сотен метров до их слободы дорожное покрытие заметно разгладилось и фасады домов стали нарядней, оштукатуренные наново. А ближние улицы были загромождены машинами, оставлявшими для проезда узкую тропку. Приткнув свой «болид» к тротуару, я отправился бродить по торговым рядам, оккупировавшим в слободе все первые этажи. Магазины, ларьки, лотки стояли сплошняком, кое-где даже перекрывая друг друга.

Вот тут жизнь бурлила. Покупатели стекались сюда со всей губернии, завлекаемые сказочным обилием товара и низкими ценами. Некоторые даже прикатывали на автобусах, забивая их барахлом, чтоб продавать затем у себя. По улицам бродили «бутерброды», с обеих сторон упакованные в рекламу; у распахнутых входов резвились клоуны, завлекая публику. К такому еще не привыкли, а потому поглядывали с любопытством. Зато от выскакивавших, точно из засады, продавцов испуганно шарахались, а уж когда за покупку благодарили, терялись вовсе.

Тимофея я приметил издали. Рослый, широченный, бородатый, он крутился перед витринами универмага, вполголоса инструктируя лоточников и не забывая дыбиться прохожим, потенциальным своим клиентам. Мне тоже улыбнулся — сперва по инерции. Затем узнал и расплылся еще шире.

— Какие люди! — пророкотал он, раскидывая лапища. — Явление Шатуна народу. Не часто, но случается.

— Зато ты мелькаешь за пятерых, — отбрыкнулся я. — Еще не кончился завод?

— Раньше меня похоронят, — заверил Тимофей, будто и на кладбище собирался хлопотать да зазывать покупателей. И вскинул палец: — О как!

Я хотел было развить тему, но тут мое внимание привлекла чудная сценка. На другой стороне улицы, в тесном магазинчике, двое бесстрастных типов обыскивали полицейского. Третий, облокотясь на узкий прилавок, строчил что-то — видно, составлял протокол. Немедленно я нацелил на витрину «слухач» и будто проникнул сквозь стекло.

— Ну мужики, — скулил злосчастный коп, глядя в пол, — ну че вы? Будьте ж людьми! У меня… это… семья, дети. Отпустите, а?

Кажется, он даже готов был пролить слезу. По крайней мере очень старался, громко шмыгая носом, а увесистым кулаком тер глаза. Хотя на бедствующего не походил: раскормленный, мордатый, на шее поблескивает золотая цепь. Сколько раз я видел таких же, лениво фланирующих вдоль прилавков, провожаемых угрюмыми взглядами торгашей. И не поймешь сразу, бандиты это или законники, — тем более, те и другие часто обряжаются в камуфляж.

— Уже не первого подлавливают, — удовлетворенно заметил Трофим. — Черт знает, может, и наведут порядок!..

— Не по чину брал? — фыркнул я. — Коп должен одариваться сверху, а не хапать сам. Так это ж не значит, что станут меньше грабить. Кстати, что за типы его шмонают?

— Из внутренней полиции, сказывают. Напрямую подчинены Валуеву.

— И что, их еще не пробовали купить?

Торгаш усмехнулся:

— Как не пробовать!.. Пока без толку, насколько знаю.

— Такие дорогие, что не продаются?

— Да вроде не скупились.

— Н-да, — сказал я. — «В Багдаде все спокойно». Как перед бурей.