Невиновные   ::   Сименон Жорж

— Мсье…

Он что-то проворчал.

— Уже девять часов…

— Хорошо…

До него пока не доходил смысл сказанного.

— Ваш компаньон ждет вас в гостиной.

— Кто?

— Мсье Брассье.

Непонятно, почему Натали его не любит. Брассье с женой приходили иногда к ним на обед, и Натали всегда бывала, что ей несвойственно, в дурном расположении духа.

— Выпейте кофе…

Он с трудом приподнялся и дрожащей рукой взял чашку.

— Вчера вы, наверное, уже выпили по пути домой?

Только она осмеливалась задавать ему такие вопросы. Даже Аннет себе этого не позволяла.

Он покраснел и пробормотал:

— Да… Не мог удержаться. Зашел в соседнее бистро… К Леону.

— И сколько рюмок вы выпили?

— Три.

— Пообещайте мне не начинать сызнова. Вы не привыкли к спиртному. Вы так потрясены, что в таком состоянии это до добра не доведет…

— Я не осознавал что делаю… Это произошло помимо моей воли…

— Примите душ и одевайтесь, а я приготовлю вам завтрак. Мсье Брассье подождет.

Он подчинился ей как родной матери или медицинской сестре. Когда он вошел в гостиную, его компаньон читал газету. Он бросился к Селерену и положил руки ему на плечи.

— Прими мои соболезнования, старик… Не нахожу нужных слов, но уверен, ты меня понимаешь. Ты знаешь, как я ценил Аннет, и когда вчера в конторе мне сказали…

Его излияния прервала Натали, объявив, что завтрак готов.

— Спасибо… Выпьешь чашку кофе?..

— Я только что пил… Прежде всего, я хотел убедиться, что ты держишься.

А где дети?

— Наверное, в лицее…

— Они сами захотели идти в лицей?

— Не знаю. Мне кажется, это естественно… Я сейчас тоже поеду в мастерскую.

Похоже, Брассье не был с этим согласен.

— Когда привезут тело?

— Не знаю… Я ничего не знаю… Я видел ее только в больничном коридоре…

— Что ты собираешься делать?

— Не знаю… У меня нет в этом опыта…

Он машинально ел круассаны, а солнечный лучик играл на скатерти.

— Тут есть два пути. Первый — привезти ее сюда, и люди смогут прийти в дом отдать ей последний долг.

— Да… Я думаю, так и надо поступить.

— Кроме того, ты можешь договориться с похоронным бюро, чтобы до дня похорон гроб с телом установили в одном из их прощальных залов.

— А ты как считаешь?

— Тебе решать… Все зависит от того, когда ее привезут из Института судебной медицины и от даты похорон.

— Почему?

— Из-за детей… Если тело простоит здесь, в квартире, два-три дня, боюсь, это будет тяжелым испытанием для них.

— Да… понимаю…

— Она была католичка?

— Нет, ее даже не крестили. Ее отец был закоренелым вольнодумцем, как тогда говорили…

— А ты?

— В церковь я не хожу.

— Значит, отпевания не будет… Может, это вызовет недоумение у соседей?..

Селерен был на все согласен. Брассье мерял шагами комнату, все время что-то говоря, и от него исходила такая жизненная энергия, что Селерену стало стыдно за свое безволие.

— Хочешь, я тебе помогу? Могу переговорить со служащими похоронного бюро.

У тебя есть семейный склеп?

— Неужели ты думаешь, что у Селеренов может быть семейный склеп? Мои родители простые крестьяне, мать похоронена на деревенском погосте за церковью.

— А место на кладбище есть?

— Тоже нет.

— Аннет была застрахована?

— Нет, Застрахован я в пользу ее и детей. Застраховался, когда мы поженились… Потом увеличил сумму страховки.

— Есть еще другая страховка — у хозяина фургона…

— Шофер, как мне сказали, ни в чем не виноват. Она сама поскользнулась и попала под колеса…

— Это еще ничего не значит. Будет расследование…

В их конторе всеми практическими вопросами и перепиской занимался Брассье.

— Если они тебя спросят, говори, что ничего не знаешь.

Селерен пожал плечами и допил третью чашку кофе.

— На каком же кладбище можно будет ее хоронить?..