Гастролёр   ::   Трахтенберг Роман

Проверить предположение можно лишь одним путем – дав стюардессе. И я одарил одну красной бумажкой.

– О-о-о, сенкью, сэр, – вспыхнула она от счастья. – Сенкью вэри матч!

Чтобы никого не обидеть, дал двум другим по такой же. Они тоже благодарили, хотя и смылись достаточно быстро, видимо, опасаясь, что мой приступ безумия кончится, и я передумаю.

А самолёт шёл на посадку в Шереметьево. Внизу раскинулась освобождающаяся от снега Москва. Я смотрел на нее в немом обожании, ещё не думая о том, поменяют ли мне нубийские бумажки.

Какая разница. Я в России! Все проблемы разрешаться сами собой. ЗДЕСЬ ДОМ!!!

***



…Выйдя, я понял состояние человека, который готов расцеловать землю. Я тоже хотел!…Но меня могли принять за сумасшедшего. Я был готов расцеловать и водителя трапа… к счастью, передумал. Но зато радостно кинулся целовать двух блондинок в форме, стоящих у выхода из багажного отделения… но они с профессиональной ловкостью увернулись.

– Вы забыли ваш багаж, господин Трахтенберг, – заметила одна. – Вернитесь в зал.

БАГАЖ!!! Но я продал все вещи, подарки купить не успел, да и не в том состоянии улетал. Я оглянулся на багажную ленту – по ней, словно в замедленном фильме ужасов, преследуя меня, плыл мой чемодан. Кошмар снова накрывал: что, если в Нубии в качестве подарка туда наложили длинных и вкусных косяков? А куда теперь бежать: сорвать с чемодана бумажку, где сказано, чей он, так чёртовы блондинки уже видели мой билет и пришпиленную к нему багажную квитанцию, которую я в радостном безумии не заметил. Нет, не стану скрываться! Я устал: меня могли съесть мурены и акулы, я мог утонуть, не найти работу и попасть в тюрьму за долги, так черт с ним – пусть теперь примут за наркоторговца. От тюрьмы и от сумы не зарекайся…

На ватных ногах подошел к чемодану и потянул его. Тот не сдвинулся с места. Ни фига себе наложили! Я дернул баул со всей силы. Он упал вниз, и только тогда удалось поставить его на колеса. Дальнейший путь был мне известен, если проберусь мимо двух ищеек, сразу в сортир, и там, запершись в кабинке, все проверю…Ищейки спокойно пропустили, видимо, опасаясь, что опять поцелую, и я, радостный, рванул к толчкам. Нашел свободную кабинку, кое-как впихнул багаж и втиснулся сам. Точнее, пришлось запрыгнуть ногами на унитаз. Места рядом не нашлось. Снял для начала мешавший пиджак, повесил на гвоздик и потихоньку стал открывать молнию… а там чьи-то волосы, голова. Господи, помоги! ТРУП?!

Сейчас-сейчас, оторву багажную квитанцию с номером пассажира, сотру все отпечатки. Интересно, у блондинок-ищеек хорошая память? Я уже начал застегивать чемодан, но тут смекнул: а что, если там остались какие-нибудь вещи, которые меня выдадут? Все-таки придется совершить подвиг и расстегнуть молнию до конца. Конечно, тело потом с трудом снова впихнется в узкий гробик, но, увы…

И тут труп хихикнул!.. Я чуть не грохнулся с фаянсового друга (благо было некуда) и не обосрался (ведь штаны-то я не снял, а других нет). Возблагодарив Всевышнего за подаренную выдержку, я наклонился к телу ближе. Тело принадлежало Витьку. Лицо блаженно улыбалось во сне, а на майке виднелись зелёные крошки волшебной травы…

– КРЕТИН!!! – заорал я, выпуская из себя весь страх и пережитый стресс, и шлепнул его по роже. Потом ещё раз. И ещё…

Витюха полуоткрыл мутные счастливые глаза.

«Интересно, где он нашел косяк крепче того, что я выкурил во дворце?» – совсем не к месту подумалось мне. – Может, и лучше, что нашёл. Как иначе перенес бы перелет в чемодане? Итак, поди, весь затёк?» – и потащил его опухшее тело из короба наверх. Держаться на ногах Витёк не мог и потому одной рукой оперся на дверную защелку. Она жалко скрипнула и развалилась.