Страсть рыцаря   ::   Коул Кэндис

Если с ними что-то случится, то у меня много племянников и еще восемь сестер, которые унаследуют поместье. Мне нечем пожертвовать ради Рэйвена.

— Рокси, а если бы было? — настаивал Генрих.

Это окончательно вывело Роксанну из себя. Теперь действительно ее мог заставить замолчать только кулак Рэйвена. Но он не поднял на нее руку, несмотря на свою угрозу, поэтому она закричала, не боясь никого и ничего:

— Какая разница, как бы я поступила, имей я хоть что-то, когда у меня нет ничего, ни земли, ни замка! Взяв в мужья этого английского лорда, я навсегда потеряла возможность называть Кембрию своим домом. И почему, хочу спросить, вы все время называете меня Рокси? Так меня могут называть только члены моей семьи!

— Святые угодники! — Рэйвен схватил Роксанну и оттащил ее подальше от короля. — Зажми свой язык зубами так, чтобы он перестал шевелиться, — приказал он зловещим шепотом. — И как ты смеешь задавать вопросы его величеству? Он — король и вправе называть тебя, как ему заблагорассудится! — Рэйвен обернулся, почтительно поклонился Генриху и сказал: — Приношу свои извинения, ваше величество. Вы совершенно правы, я уже сам не уверен, сумею ли справиться с этой дикаркой.

— Прошу вас, сир, не сердитесь на мою кузину, — чуть не плача заговорила Памела, — просто она очень взволнованна. Мы все взволнованны, но она не сумела совладать со своими чувствами.

— Я знаю. — Король улыбнулся одними губами и посмотрел на Роксанну. — Крестному отцу надлежит знать характер своей крестной дочери.

— Что? — Роксанна прижала руку ко рту. — Этого не может быть. — Она замотала головой. — Вы были ребенком, когда я родилась.

— Уверяю вас, миледи, я уже был мужчиной, пусть и недостаточно взрослым. Седрик был моим преданным союзником в борьбе с королем Стефаном, а я стал крестным отцом его последней дочери.

Роксанна потеряла дар речи. Заметив это, Генрих рассмеялся:

— Смотри, Рэйвен, мне удалось заставить замолчать твою жену.

Рэйвен сделал шаг вперед.

— Вы хотите сказать, что она останется моей женой, хотя вы предназначали мне другую?

— Кто это сказал?

— Люсьен! — ответил за брата Питер. — Когда он привез этих леди в Стоунли, то сказал, что вы хотите, чтобы я женился на Роксанне, а Рэйвен на Памеле.

— Да, — подтвердил Рэйвен. — Он даже привез от вас письменные указы.

— А вы их читали? — спросил Генрих.

Рэйвен заморгал, пытаясь вспомнить; когда он посмотрел на Питера, тот отрицательно покачал головой.

— Нет, — признался Рэйвен. — Мы тогда сильно повздорили, и Люсьен принес нам указы, чтобы доказать свою правоту. Но мы не осмелились спорить с ним дальше и даже не сломали печати.

— Это правда, — подтвердил Питер.

— Сильно повздорили, говорите? — Генрих вдруг расхохотался. — Я ожидал, что все так и будет. Вот почему я разговаривал с Люсьеном, а не вызвал вас самих в Вестминстер. Я не хотел, чтобы вы ругались со мной, так как если бы это произошло, то последствия были бы непоправимыми для вас обоих.

— А каковы будут последствия теперь? — спросил Питер.

— Никаких.

— Никаких?

Генрих облокотился о высокую спинку своего кресла.

— Вы не сделали ничего, за что вас следовало бы наказать.

— Как же так, ваше величество? Конечно же, без всякого злого умысла мы женились не на тех, кого вы выбрали для каждого из нас!

— Нет, Питер. — Король покачал головой. — Ты выбрал ту, которая больше всего подходит тебе. Твой брат сделал то же самое.

— Я… мы не понимаем, — сказала Памела и покраснела.

— Это потому, что ваши мужья не прочитали те указы, которые я им прислал. Если бы они это сделали, то узнали, что я велел лордам Питеру и Рэйвену взять в жены леди Памелу Англфорд и леди Роксанну Биттеншир. Но там нет ни слова о том, что я повелеваю Питеру жениться на Роксанне, а Рэйвену на тебе.