Емельян Пугачев (Книга 2)   ::   Шишков Вячеслав

( 1 2 3 4 5 )

________________________________________________________________

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Г л а в а  I

СТРОИТЕЛИ СТОЛИЦЫ. ЗАМОРСКИЕ ДИКОВИНКИ.

ВОЗЛЕ ХМЕЛЬНОГО ЧАНА

1

Молодой Санкт-Петербург застраивался, хорошел.

Нева, Фонтанка, Мойка, каналы одевались в тёсаный гранит. Отечественные и западноевропейские зодчие состязались в искусстве воздвигать величественные дворцы, хоромы вельмож, казённые палаты, храмы.

Многие десятки тысяч крестьян, покинув убогие, под соломенными кровлями, деревни, устремлялись на заработки в Петербург, чтоб скопить деньжонок на уплату оброка помещику. Чрезмерным трудом, ценою болезней, а нередко и смерти, влача зачастую существование беспризорных псов, они с большим радением приукрашали царствующий город.

В иные незадачливые годы, когда лихорадки, желудочные заболевания и другие недуги нещадно косили строительных рабочих, пятая часть их ложилась "костьми" в заболоченные земли Петербурга, и тысячи кормильцев не возвращались к своим семьям.

Рабочий люд стремился в столицу со всех концов страны. Из Белоруссии двигались землекопы, из Ярославской губернии - каменщики, штукатуры и печники, из Костромской - плотники, столяры, из Галичского уезда "комнатные живописцы" и маляры, Олонецкий край давал мраморщиков и гранильщиков. "Мастера книгопечатания" были главным образом зыряне, выходцы из Вологодской губернии. Тульский край доставлял коновалов, кучеров и дворников, Тверская губерния - сапожников.

Только по одной московской большой дороге ежегодно проходило через заставу в Петербург до двадцати тысяч пешеходов. Да немалое число крестьян приплывало в столицу водой на плотах, баркасах и баржах с грузом строительных материалов.

Еще с зимы разъезжали по деревням мелкие подрядчики из ловких москвичей и ярославцев или приказчики крупных подрядческих контор. С разрешения помещиков они вербовали крестьян, давали им в задаток по рублю на семью, заносили в шнуровые книги, ставили условие быть в столице к пасхе, к началу строительных работ.

С весны Петербург становился оживлённым, многолюдным. Через все заставы вливались в город партии крестьян, прибывших со своими старостами на строительные работы. Ежели староста бывалый человек, он вёл артель сразу к квартире подрядчика. Большинство же пришельцев, с пилами, топорами, сундуками, кошелями, валило на площадь возле Синего моста чрез Мойку, невдалеке от дворца графов Чернышёвых. Здесь издавна было нечто вроде биржи труда - место найма рабочих, прислуги, а иногда и продажи рабов. Огромное скопище народу уже часов с четырёх утра занимало всю площадь, оба берега Мойки, мост. Одни, сбросив с плеч инструменты, стояли, опершись на заступ или заложив мозолистые руки за спину, другие сидели на парапетах, на камнях, а третьи, утомившись, спали прямо на земле, положив под голову берестяный кошель.

Сбитенщики, пирожницы, лоточники, что "под брюхом лавочку носят", сновали между крестьянами.

- А вот сбитню горячего!..

- Кэ-эпчёной рыбы!.. Сиги-и, стерляди! Кэ-эпчёной рыбы!

- Пирожков крупчатых, пирожков!

Мужики облизывались, сплёвывали, крутили бородами - им не до пирожков: эвот полдни скоро, а рабочего народу нисколь не убывает... Чего ж это хозяева-то не идут?

Но вот подъезжают, подходят приказчики, мелкие подрядчики. От артелей отделяются старосты, вступают в торг с нанимателями. Торг идёт и час, и два. Старосты божатся, бьют себя в грудь, указывают руками на артель: "Да ты, милый, глянь, какие молодцы-то!.. Да они чёрта своротят... Прибавляй, не обижай землекопов-то..."

Староста Пров Лукич сбавляет по полтине, подрядчик прибавляет по гривеннику. "Тьфу ты, скупердяй!" - плюёт староста и отходит к своим посовещаться. Подрядчик, насулив обидно малую цену, идёт дальше.

Тогда вся артель кричит ему:

- Стой, стой!.. В согласьи мы...