Опасный беглец   ::   Выгодская Э

---------------------------------------------

Выгодская Э

Опасный беглец



Э. ВЫГОДСКАЯ

ОПАСНЫЙ БЕГЛЕЦ

Повесть о народной освободительной1 войне в Индии

От редакции

Эта книга рассказывает о народной освободительной войне в Индии. В середине прошлого века угнетенные народы Индостана поднялись на борьбу против своих вековых поработителей - англичан. Колонизаторы душили всякое проявление свободной мысли, горожан и крестьян облагали невыносимыми поборами; жестокий голод из года в год уносил миллионы жителей Британской Индии.

В народных массах, среди городской бедноты, среди крестьян и сипаев солдат-индийцев, состоящих на службе у англичан, - давно зрело недовольство. Сипаев давили муштрой, заставляли бросать родную землю и итти завоевывать чужие страны для Британской империи. В мае 1857 года большое восстание вспыхнуло в Верхнем Бенгале и охватило соседние области. Сипаи Мирута восстали в одну ночь, двинулись к крепости Дели и, поддержанные населением города и окрестных деревень, укрепились в древней столице.

Так началась великая народная освободительная война в Индии.

О том, как в стране зрела ненависть к угнетателям, как в индийских селениях и на военных станциях тайно готовились к борьбе, как началось восстание, как британцы брали штурмом крепость Дели, как сражались героические повстанцы Верхней Индии, - рассказано в этой книге.

Часть первая

ПОБЕГ ИЗ ПЕТЛИ

Глава первая

ИНДУССКИЙ ТЕЛЕГРАФ

Человек шел ночью и спал днем. Тесный кожаный пояс он давно бросил в лесу, скинул и обувь, шел босой. Чтобы не сбиться с дороги, он останавливался иногда и подолгу слушал ночные звуки. С Большого Колесного Пути и ночью доносились ослиный рев, хлопанье бича, дальний скрип колес. Человек шел стороной от дороги - чащей, кустарником, высокой травой.

В полдень, в тяжкий зной, когда дороги в Индии безлюдны, как безлюдны бывают улицы на севере в глухую полночь, он взбирался на дерево и смотрел вперед. Там, где река Джамна светлой полосой пересечет Большой Путь, где широкую песчаную дорогу перережет верблюжья тропа, - там он повернет на север.

Человек шел неслышно, стопой легко касаясь земли, почти не взметая пыли, как ходят индусы и как не умеют ходить англичане.

Он шел и пел:

Чандала, чамара, Сакра-Чунда!..

Не давай им пощады, Чунда-Сакра,

Не давай им пощады, Чунда-Валка,

Убей всех саибов, развей их по ветру,

Чандала, чамара, Сакра-Мата...

За спиной у путника, в крестьянской полотняной сумке, лежал хлеб. Обыкновенный жесткий хлебец пресного теста, шириною не более ладони, чапатти, хлеб солдатского рациона, с сухими завитками по краям. Человек ел корни в лесу, жевал горький шиповник, молодые побеги бамбука, ячменные зерна, подобранные по краю поля, - хлеба он не трогал.

Иногда путник вынимал хлебец, внимательно разглядывал узор на нем, похожий на вязь старинного письма, и прятал снова. Хлеб высох и окаменел за долгие дни пути, стал тверд как кирпич, сушенный на солнце.

Через много дней путник повернул на север. С каждым часом он удалялся теперь от Большого Колесного Пути, всё реже попадались ему большие селения, джунгли ближе подступали к дороге. Бывали часы, перед восходом солнца, когда путник, уже не прячась, шел открытой дорогой. Здесь в Ауде, в недавно присоединенных провинциях, еще ничего не знали... Весть о том, что произошло на много миль южнее, близ Калькутты, еще не могла дойти до этих мест.

Но иногда вдруг на человека нападал страх, его начинало трясти, словно то, от чего он ушел, снова настигало его; казалось, на теле, по тем местам, где еще недавно впивалась веревка, снова вздувались полузажившие рубцы - на ногах, на спине, на руках у предплечий.