Тартюф   ::   Мольер Жан-Батист

(Дорине)

Ну, что здесь за два дня случилось? Как вы? Что вы? Кто

что поделывал? И все ль у нас здоровы?

Дорина



Да вот у барыни позавчера весь день

Был очень сильный жар и страшная мигрень.

Оргон



Ну, а Тартюф?

Дорина



Тартюф? И спрашивать излишне:

Дороден, свеж лицом и губы словно вишни.

Оргон



Ах, бедный!

Дорина



Вечером у ней была тоска;

За ужином она не съела ни куска – —

Все так же голова болела прежестоко.

Оргон



Ну, а Тартюф?

Дорина



Сидел и кушал одиноко

В ее присутствии. Потупив кротко взгляд,

Две куропатки съел и съел бараний зад.

Оргон



Ах, бедный!

Дорина



Барыня совсем и не уснула;

Легла, но даже глаз ни разу не сомкнула:

То ей озноб мешал, то жар всего нутра.

Мы около нее сидели до утра.

Оргон



Ну, а Тартюф?

Дорина



Тартюф? Томим дремотой сладкой,

Он, встав из-за стола, прошел к себе украдкой

И в теплую постель без промедленья лег,

Где и проспал всю ночь, не ведая тревог.

Оргон



Ах, бедный!

Дорина



Наконец ее уговорили:

Она позволила, чтобы ей кровь пустили,

И облегчение настало в тот же миг.

Оргон



Ну, а Тартюф?

Дорина



Тартюф? Он духом был велик.

Собою жертвуя без всяческих условий,

Чтоб возместить ущерб сударыниной крови,

За завтраком бутыль он осушил до дна.

Оргон



Ах, бедный!

Дорина



Но теперь окрепла и она,

И я бегу скорей, чтоб ей сказать два слова

О том, как рады вы, что барыня здорова.



Явление VI

Клеант, Оргон



Клеант



Она же вам в глаза смеется, милый зять!

И, не желая вас нисколько раздражать,

Я прямо вам скажу, что это по заслугам.

Ну, позволительно ль страдать таким недугом?

Ведь не сидит же в нем и вправду колдовство,

Что вы все на земле забыли для него,

Что, дав ему у вас разжиться на покое,

Вы собираетесь…

Оргон



Нет, это все пустое.

Да вы его к тому ж не знаете совсем.

Клеант



Допустим, я его не знаю, но затем,

Чтоб человека знать, мне кажется, едва ли…

Оргон



Ах, шурин, если б вы и впрямь его узнали,

Вы в восхищении остались бы навек!

Вот это человек… Ну, словом… человек!

Кто следует ему, вкушает мир блаженный,

И мерзость для него все твари во вселенной.

Я стал совсем другим от этих с ним бесед:

Отныне у меня привязанностей нет,

И я уже ничем не дорожу на свете;

Пусть у меня умрут брат, мать, жена и дети,

Я этим огорчусь вот столько, ей-же-ей!

Клеант



Я человечнее не слыхивал речей.

Оргон



Ах, если б так, как мне, его пришлось вам встретить,

Вы не могли б его любовью не отметить!

Он в церковь приходил вседневно, тих, смирен,

Молился близ меня и не вставал с колен.

Все в храме на него взирали с изумленьем – —

Таким он пламенным объят был исступленьем;

Он простирался ниц и воздыхал в тиши

И землю лобызал от полноты души;

Когда я выходил, он поспешал ко входу,

Чтоб своеручно мне подать святую воду.

Из уст его слуги, который был, как он,

Узнав, кто он такой, что он всего лишен,

Я стал его кой-чем дарить; но каждократно

Меня он умолял частицу взять обратно.

"Нет, – говорил он, – нет, я взял бы разве треть;

Не стою я того, чтобы меня жалеть".

Когда ему на то я отвечал отказом,

Он тут же к нищим шел и раздавал все разом.

Тогда, вняв небесам, его к себе я ввел,

И с той поры мой дом поистине процвел.

Здесь он за всем следит, и я доволен очень,

Что и моей женой он кровно озабочен:

Он бережет ее от недостойных глаз

Ревнивее, чем я, по крайности в шесть раз.

Но до чего свое он простирает рвенье!

Себе он сущий вздор вменяет в преступленье,

О всяком пустяке печалясь и скорбя.