Жизнь - это сон   ::   Кальдерон Педро

В этих, постигших солнце,

Судорогах и корчах

Сехизмундо на свет явился,

Как признак проклятья неба;

Он матери стоил жизни,

Чем заявил жестоко:

"Человек я, коль злом плач_у_ я

За добро, что мне оказали".

Обратившись к моим наукам,

Поразмыслив, я понял ясно,

Что будет принц Сехизмундо

Заносчивым человеком,

Несправедливым владыкой

И нечестивым монархом,

Под властью коего станет

Королевство добычей раздоров,

Школой измены черной,

Академией всех пороков.

А он, влекомый безумьем,

Сжигаемый гневом и страстью,

И на меня поднимет

Руку, и пасть заставит

Короля к стопам его сына

(О чем со стыдом говорю я!),

И станут мои седины

Ковром под его шагами.

Кто же злу не поверит,

Когда это зло увидеть

Ему помогли науки,

Что к жизни его причастны?

Поверив предупрежденью

Судьбы, что веленьем неба

В своих роковых откровеньях

Пророчила мне страданья,

Я решил заключить в темницу

На свет рожденного зверя,

Чтоб узнать, имеет ли мудрый

Власть над звездами неба.

Огласили указ, что мертвым

Принц родился наследный,

И велел я построить башню

Средь скал пустынных и диких,

Куда б не нашел дороги

Даже рассвет, отвержен

Непроходимой стеною.

Объявлено было публично,

Что под страхом суровой кары

Запрещается приближаться

К зловещему этому месту,

И этот запрет был вызван

Тем, о чем рассказал я.

Там и живет Сехизмундо,

Жалкий, нищий и пленный,

И только е одним Клотальдо

Видится и говорит он.

Клотальдо учил его знаньям,

Католической веры законам,

И только один лишь ведал

Печальный его обычай.

Во всем этом три задачи;

Одна: я, народ мой польский

Ценя высоко, желаю

Избавить от угнетенья

И тяжкой службы тирану;

Я был бы плохим сеньором,

Если б родину и государство

Такой опасности предал.

Вторая: не будет согласно

С милосердием христианским

Лишить наследника права,

Что ему даровало небо

И людские законы;

Ни один закон не велит мне

Стать, мешая другому

Сделаться злым тираном,

Самому тираном, и даже

Если сын мой рожден злодеем

И на злодейства способен,

Мне вершить их не подобает.

Третья, последняя - вижу,

Что было большой ошибкой

Так вот легко поверить

В предначертанья неба:

Хотя бы свирепость нрава

Толкала сына к пороку,

Мог бы его избежать он,

Ибо самые злые силы,

Самые дикие страсти,

Самые жгучие звезды

Лишь влияют на душу и разум,

Но их изменить не могут.

И, предавшись этим раздумьям,

Рассудивши эти причины,

Я пришел к такому решенью,

Что вас в изумленье повергнет.

Завтра с утра Сехизмундо

(Такое дано ему имя),

Не ведая, что он сын мой

И король ваш, займет мое место

И сядет на трон, откуда

Станет он править вами

И управлять страною;

Вы же должны присягу

Принести ему в послушанье.

Дам я такою мерой

Три ответа на три задачи,

Поставленные вначале.

Первый: если предстанет

Перед вами король разумный

И, вопреки предсказаньям,

Будет править добром и честью,

Вы законного государя

Получите, чьими ране

Вельможами были скалы,

И слугами - дикие звери.

Второй: если он в гордыне,

Заносчивый, и жестокий,

И дерзкий, сквозь все препоны

Помчится путем порока,

Значит, я был милосерден,

Его скрывая в темнице,

И, лишив его вновь престола,

Поступлю, как властитель мудрый,

Ибо вернуть его в башню

Не жестокость, а наказанье.

Третий: если же принц

Таков, как мы описали,

То я для моих вассалов

Изберу государей, достойных

Скипетра и короны:

Это племянники будут,

Ибо узами брака

Соединю в одно я

Права на престол обоих,

Им оказав справедливость.

Таково короля приказанье,

Таково отца повеленье,

Таково учителя слово,

Такова старика надежда.

И если Сенека испанский

Сказал, что король - это раб

Своих подчиненных, значит

Таково и раба моленье.