Дикая утка   ::   Ибсен Генрик

Я л м а р (пожимаясь). О чем мне говорить?

Р ы х л ы й господин. По-вашему, господин Верле, следует считать токайское до известной степени полезным для желудка?

В е р л е (у камина). За токайское, которое вы сегодня пили, во всяком случае, смею поручиться. Один из самых удачных выпусков. Да вы, кажется, и оценили?

Р ы х л ы й господин. Да, удивительно тонкое.

Я л м а р (неуверенно). А разве вино выпускается не всегда одинаковое?

Р ы х л ы й господин (смеясь). Нет, вы бесподобны!

В е р л е (улыбаясь). Таких знатоков не стоит и угощать тонкими винами.

П л е ш и в ы й господин. Токайское, как ваши фотографии, господин Экдал, нуждается в солнце. Для фотографий ведь необходим солнечный свет, не так ли?

Я л м а р. Да, свет, конечно, много значит.

Ф р у С е р б ю. С фотографиями дело обстоит совершенно так же, как с камергерами. Им тоже, говорят, ужасно необходимо "солнце".

П л е ш и в ы й господин. Фи, фи! Избитая острота!

Б л и з о р у к и й господин. Барыня прохаживается...

(*646) Р ы х л ы й господин. Да еще на наш счет! (Грозит ей.) Фру Берта, фру Берта!

Ф р у С е р б ю. Да, но ведь это сущая правда, что выпуски могут сильно розниться. Старейшие - самые лучшие.

Б л и з о р у к и й господин. Меня вы к старым причисляете?

Ф р у С е р б ю. Ну нет.

П л е ш и в ы й господин. Вот как! А меня, милейшая фру Сербю?..

Р ы х л ы й господин. А меня? К какому выпуску нас причислите?

Ф р у С е р б ю. Вас, господа, я причислю к сладким выпускам. (Отпивает из стакана с пуншем.)

Камергеры смеются и шутят с ней.

В е р л е. Фру Сербю всегда сумеет вывернуться, если захочет. Не давайте же стаканам застаиваться, господа!.. Петтерсен, посматривайте! Грегерс, нам с тобой надо бы чокнуться.

Грегерс не шевелится.

И с вами тоже, Экдал. За столом как-то не пришлось. Из маленькой двери выглядывает бухгалтер Гроберг.

Г р о б е р г. Извините, господин Верле, но я не могу выбраться.

В е р л е. Что же, вас опять заперли?

Г р о б е р г. Да, и Флакстад ушел с ключами.

В е р л е. Так проходите.

Г р о б е р г. Но тут еще есть один...

В е р л е. Проходите, проходите оба, не стесняйтесь.

Гроберг и старик Экдал выходят из конторы. У Верле невольно вырывается досадливый возглас. Смех и говор гостей смолкают. Ялмара передергивает при виде отца, он поспешно ставит стакан на стол и поворачивается лицом к камину.

Э к д а л (проходит, не поднимая глаз, отрывисто кивая на обе стороны и бормоча). Прошу извинения. Не туда попал. Ворота заперты... ворота заперты. Прошу извине-(*647)ния! (Уходит вслед за Гробергом во вторую комнату направо.)

В е р л е (сквозь зубы). Дернуло этого Гроберга!..

Г р е г е р с (уставившийся с открытым ртом на Ялмара). Да не может быть!..

Р ы х л ы й господин. Что такое? Кто это был?

Г р е г е р с. Никто. Просто бухгалтер и еще человек.

Б л и з о р у к и й господин (Ялмару). Вам он знаком?

Я л м а р. Не знаю... не обратил внимания...

Р ы х л ы й господин (встает). Да что же случилось, черт возьми? (Подходит к группе других гостей, беседующих вполголоса.)

Ф р у С е р б ю (шепчет Петтерсену). Суньте ему там что-нибудь получше.

П е т т е р с е н (кивая). Слушаю. (Уходит.)

Г р е г е р с (тихо, взволнованно Ялмару). Так это был он?

Я л м а р. Да.

Г р е г е р с. И ты сказал, что не знаешь его?

Я л м а р (с горячностью, шепотом). Да как же я м о г!..

Г р е г е р с. ...Признать своего отца?

Я л м а р (горестно). Ах, побывал бы ты на моем месте!

Перешептывание и тихий говор между гостями сменяются вдруг деланно громким разговором.

П л е ш и в ы й господин (приближаясь к Грегерсу и Ялмару, дружеским тоном). А! Обновляете старые воспоминания из времен студенчества? Что?.. Вы курите, господин Экдал? Хотите огоньку? Ах да, ведь тут нельзя...

Я л м а р. Благодарю, я не...

Р ы х л ы й господин. Не почитаете ли вы нам какие-нибудь хорошенькие стишки, господин Экдал.