Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа   ::   Кунин Владимир

- А где Рабинович?

- На курсах по изучению языка. Мы же вас предупреждали, что Васька работает здесь только до отъезда...

- А что если я его у тебя заберу и сделаю своим замом по производству и экономике?

- Не надо. Он свое уже отсидел.

- Тьфу!.. председатель даже перекрестился. Типун тебе на язык и два на жопу!

- Нет, серьезно, он не пойдет. Он за бугор намылился...

- Ладно... Бог в помощь, председатель усмехнулся, покачал головой и удивленно сказал: "Василий Рабинович"... Странно звучит, да, Арон Моисеевич?

Арон включил шиномонтажный станок, завел компрессор и прокричал председателю сквозь шум и грохот:

- А то, что я "Иванов" это нормально?..

В подвале старого петербургского дома под трубами парового отопления и электрическими кабелями, на колченогих стульях, за обшарпанными столами сидели человек пятнадцать будущих эмигрантов и изучали "иврит".

Модно одетый молодой человек с еврейско-тореадорской косичкой мелом писал на старенькой школьной доске древние слова...

Он что-то еще говорил вслух, но измочаленный работой Вася сквозь сонную одурь видел только его двигающийся рот и ничего не слышал.

Иногда Ривка толкала его в бок локтем. Тогда Вася испуганно оглядывался и таращил глаза на школьную доску. Все вокруг усердно записывали премудрости языка предков. Каждый раз, когда преподаватель поворачивался к аудитории, он встречал нахальные и зовущие глаза крупной и яркой Ривки. Когда же Ривка медленно и плотоядно облизнула губы и закинула ногу за ногу так, что ее роскошные ляжки открылись до самых трусиков, у молодого преподавателя иврита исчез дар речи и встала дыбом косичка...

У Русского музея расфуфыренная Ривка говорила расфуфыренной Клавке:

- ...а к нему приехал друг из Стокгольма на своей тачке. Живет в "Астории".

- В "Асторию" я не пойду! - перетрусила Клавка. - Там меня каждая собака знает. Если бы в "Прибалтийскую"...

- Ну, правильно! А я в "Прибалтийской" инкогнито, да?! Повезем к тебе или ко мне, - решительно сказала Ривка.

- Ой, Ривка!.. Подумать страшно! А вдруг...

- Сейчас двенадцать. Раньше восьми наши не вернутся. Уйма времени! Посидим, выпьем, расслабимся...

Подкатил красивый автомобиль с иностранными номерами. Из него выскочил учитель иврита со своей тореадорской косичкой, а из-за руля вылез его иноземный приятель и восхищенно сказал:

- Какие потрясные вомен! Чтоб я так жил, мама мия!..

КАК СТАНОВЯТСЯ ХОЛОСТЯКАМИ

Распахнулась дверь шиномонтажной, и в мастерскую вошли председатель кооператива и пожилой старший лейтенант милиции.

- Ребята, это наш новый участковый уполномоченный, - сказал председатель. - Он с вами поговорить хочет.

- Значит, товарищи... Попрошу вас, товарищ Рабинович... - участковый безошибочно обратился к Арону. - И вас, товарищ Иванов, - он посмотрел на Василия. - Срочненько привезти мне ваши справки об освобождении из мест заключения.

- Рабинович - это я, - сказал Василий.

- А я Иванов, - сказал Арон.

Участковый справился с недоумением и жестко проговорил:

- Тем более, граждане. Справочки мне ваши сегодня же до семнадцати ноль-ноль.

- Ну, я свою привезу, а Васькина-то вам зачем? Он в гараже не числится, мне помогает, пока ОВИР не даст разрешения на выезд.

- Рабинович у нас не числится!.. - радостно сказал председатель. - У нас по штату вообще один шиномонтажник! Он, так сказать, по договоренности с Ивановым, с Ароном Моисеевичем...

- Короче! - прервал его участковый. - Обе справки чтоб у меня были. Кто из вас "Рабинович", а кто "Иванов" - мне без разницы. Я должен знать, что происходит на моем участке. Социализм - это учет!

Когда у дома Василия они вылезли из своего жуткого "Москвича", там уже стоял роскошный иностранный автомобиль.

- Какая тачка! - восхитился Арон.

- Поедешь с нами в Израиль, и у тебя будет такая же.

- А пошел ты!..