В ногах правды нет   ::   Хичкок Джеффри

Вероятно, она просто уехала к какой-нибудь подруге или кузине из тех, кого я не знаю, или же сняла комнату в отеле. А может, она вообще вернулась в Англию.

— Значит, она так просто взяла и бросила вас?

— Ну, конечно, не совсем «так просто». Послушайте, старина, я веду себя очень негостеприимно. Выливаю перед вами все свои неприятности, а сам даже не предложил вам выпить. Предпочитаете что-нибудь покрепче-или вы любитель чая и кофе?

— Спасибо. Мы всегда в это время пьем кофе, но это для вас лишние хлопоты.

— Совсем нет, совсем нет. Я как раз собирался ставить чайник, когда вы постучали. Он привел Перси в просторную светлую комнату, которую делила надвое широкая стойка. По одну сторону от стойки была кухня, а по другую стоял обеденный стол. Дик усадил Перси за эту стойку на высокий табурет, а сам занялся кофе. Огромное окно красиво обрамляло ничем не заслоняемый вид на горы и озеро.

— Это моя самая любимая комната, — сказал Дик.

— Ясно, почему. — Перси воодушевился. — Потрясающий вид. А мои окна все закрыты деревьями.

— Деревья тоже по-своему хороши, но я люблю эти горы, этот лес. — Он поставил на стойку две большие кружки с дымящимся кофе и тарелку с фруктовым кексом, а сам сел напротив. Некоторое время оба молчали, наслаждаясь кофе и видом из окна.

— Отличный у вас кофе, и кекс неплохой. Сами пекли? Дик засмеялся:

— Нет, кекс я купил у миссис Адамс — или, как ее, миссис Ирвин. Я специалист только по походной кухне, там в меню фруктовый кекс не входит. У Мэг кексы здорово получались, надо отдать ей должное.

— Итак, вы с ней как-то вечером повздорили, а когда на следующее утро проснулись, ее и след простыл? — Перси боялся, что разговор уйдет от нужной эту темы.

— Нет-нет, все было по-другому. Я встал очень рано и ушел в буш. Оставался там два дня.

— Понятно, — сказал Перси. Все становилось на свои места. Ей до смерти надоело то, что он все время уходил на охоту и оставлял ее одну. У нее было довольно времени, чтобы собраться и отчалить. — Значит, когда вы вернулись домой, ее не было. Представляю ваше состояние!

— Самое паршивое, но в тоже время, это было чудесно. Я провел два славных денька в буше — не охотился, а просто, что называется, общался с природой. Тане, богиня лесов, успокоила мои нервишки. Я бродил до тех пор, пока не начинал валиться с ног, и мне было очень хорошо, как это бывает только в лесу в такие вот деньки. Я мечтал, как о рае, о горячей ванне и о доброй кружке холодного пива. Но настроился на головомойку.

— А головомойки не было.

— Представляете! Оставалось только закурить — да я не курю. А вы?

— Давно бросил. Я знаю, как это бывает. Сам терпеть не могу, когда прихожу домой после того, как рыбачил целый день, — она начинает суетиться, заставляет лезть под душ… Но все равно, наверное, это было потрясение.

— И да, и нет. Она всегда угрожала, что уйдет из дома, если я уходил в буш один. Но, конечно, это были пустые угрозы, во всяком случае, раньше.

— Можно понять, почему она волновалась. Это же одна из главных заповедей буша — не ходить в одиночку…

— Ох, ради Бога, старина, хоть вы-то меня не пилите! Я этот буш исходил вдоль и поперек, еще когда ребенком был.

— Но, может быть, она считала, что у вас уже возраст не тот?…

— А ну, смотри сюда, как ты думаешь, сколько мне лет? — 65?

— Нет. Всего лишь семьдесят два.

— Черт побери, это меняет дело! — Оба расхохотались.

— И я все еще очень сильный, — сказал Дик.

— Оно и видно. — Теперь Перси все было совершенно ясно. Старый придурок не сообразил, что пришло время утихомириться, никакой тайны в том нет, что жена его бросила. Пришла пора сменить тему.

— Хороший кофе, — сказал он.

— По-походному, — ответил Дик, снова доверху наливая обе кружки.